АКАДЕМИК А.Н.КРЫЛОВ

В 1941 году после начала войны из Ленинграда в Казань специальным поездом выезжала группа академиков, среди которых был отец отечественного кораблестроения Алексей Николаевич Крылов. Поезд не пришёл и академиков попросили приехать на следующий день, но когда диспетчер узнал, что среди уезжающих находится Крылов, то поезд был подан, а на вопрос начальства, кто такой Крылов, диспетчер ответил: «Как какой Крылов? Известный русский баснописец!»

КТО ТАКОЙ КРЫЛОВ?

На этот вопрос отвечает книга «Самые знаменитые люди России», где, в частности, говорится: «Крылов Алексей Николаевич (1863-1945) — кораблестроитель, механик и математик, академик Академии Наук СССР (1925). Родился в Симбирской губернии. После окончания Морской академии (1890) почти 50 лет преподавал в Морской академии и других вузах, где читал лекции по новому тогда курсу теории корабля. С 1900 года руководил опытным бассейном для испытания моделей судов, активно участвовал в проектировании и постройке первых русских линкоров типа "Севастополь". С 1927 года, продолжая преподавать, участвовал в решении основных технических вопросов военного и гражданского судостроения. Работы Крылова по теории кораблестроения принесли ему мировую известность. Он заложил фундамент новой области науки, лежащей в основе современного кораблестроения. Большую ценность имеют также его работы по математике и механике. Им построена первая в России машина для интегрирования дифференциальных уравнений (1904), предложен метод решения так называемого векового уравнения (1931), создан ряд корабельных и артиллерийских приборов...»

Эта краткая характеристика даёт лишь отдалённое представление о многообразной научной, организационной, инженерной, педагогической деятельности академика Крылова, описанной его учеником профессором И.Хановичем в книге «Академик Алексей Николаевич Крылов», из которой и взяты некоторые биографические сведения об академике.

И.Ханович так определяет следующие основные направления деятельности академика А.Н.Крылова:

-    создание современной теории корабля;

-    написание основополагающих трудов по строительной механике корабля;

-    труды в области компасного дела;

-    вклад в математику и механику;

-    труды по истории науки;

-    астрономические работы;

-  педагогическая деятельность и педагогические взгляды.

Родился будущий академик 15 августа 1863 года в семье артиллерийского офицера, вышедшего в отвтавку в 1852 году, но «с началом Крымской войны отец был вновь призван на военную службу и определён во вторую лёгкую батарею 13-й артиллерийской бригады, на вакансию, оставшуюся свободной после Л.Н.Толстого, переведённого в другую бригаду... (А.Н.Крылов «Мои воспоминания»).

Семья будущего академика была связана родственными и дружественными узами с физиологом Сеченовым и будущими академиками Ляпуновыми.

С 1872 по 1874 год семья Крыловых жила в Марселе во Франции (отец должен был сменить климат, чтобы излечиться от лихорадки), где Алексей отлично усвоил французский язык. После переезда семьи в Ригу, он в немецкой школе овладевает и немецким языком. Отец его справедливо считал, что иностранным языкам можно научиться «только в детстве... и на всю жизнь».

В 1878 году Алексей Крылов блестяще сдал экзамены и поступил в Морской корпус, где усиленно занимался математикой, в основном, по руководствам на французском языке. В последние годы учёбы в Морском корпусе он глубоко изучает теорию магнитных компасов, что позволило мичману Крылову после блестящего окончания Морского корпуса поступить в 1874 году в компасную часть Главного гидрографического управления. Здесь начинается его научная деятельность в области компасного дела, завершившаяся впоследствии трудами, получившими высшую научную награду.

В 1888 году А.Н.Крылов поступает на кораблестроительное отделение Морской академии и публикует первую научную работу «Расчёт башни броненосца "Император Николай I"», положив начало развитию строительной механики корабля.

В 1890 году Крылов успешно заканчивает Морскую академию, получает премию и его имя заносится на мраморную доску, а со следующего года начинает читать два курса в Морском училище - начертательную геометрию и систему кораблестроительных вычислений, которая существует и в настоящее время.

ОТЕЦ НАУЧНОГО КОРАБЛЕСТРОЕНИЯ

В 1896 году Крылов начинает преподавать в Морской академии и выступает с докладом в Английском обществе корабельных инженеров «с докладом о созданной им теории килевой качки корабля на волнении; через два года он доводит своё творение до непревзойдённого уровня, обобщая основные идеи на случай произвольного положения корабля по отношению к волне. Эти работы уже к концу прошлого века доставляют капитану русского флота А.Н.Крылову мировую известность и ставят его имя в ряд выдающихся исследователей в области динамических проблем теории корабля (И.Ханович).

Это выступление А.Н.Крылова было тем более знаменательным, что оно состоялось на родине Вильяма Фруда, построившего элементарную теорию боковой качки корабля на волнении, после чего теория Фруда стала частным и притом простейшим случаем теории А.Н.Крылова.

Председатель Английского общества корабельных инженеров в своём заключительном слове по докладу А.Н.Крылова, в частности, сказал: "...я прошу вас весьма сердечно поблагодарить капитана Крылова за драгоценный вклад, который он внёс в труды нашего Общества в этом году».

За эти работы А.Н.Крылов был удостоен золотой медали Британского королевского общества и включён в его состав, хотя до этого момента общество не знало иностранных членов.

Работы Крылова ещё в начале двадцатого столетия принесли ему мировую славу, а когда для Лейпцигской энциклопедии математических наук» потребовался в 1907 году общий очерк теории корабля, он был заказан русскому профессору А.Н.Крылову.

Но Крылов не ограничился созданием общей теории качки корабля, им была создана теория успокоительных цистерн, подтверждённая экспериментально; была разработана теория вынужденных колебаний корабля, снабжённого гироскопическим стабилизатором.

А ещё в 1903 году Крылов представил первые таблицы непотопляемости корабля, составленные им для броненосца «Петропавловск», и разработанные им принципы непотопляемости стали классическими:

-    непотопляемость обеспечивается запасом плавучести корабля;

-    подразделение корабля на отсеки должно быть таким, чтобы остойчивость сохранялась вплоть до полного использования запаса плавучести;

-    восстановление боеспособности повреждённого корабля необходимо осуществлять путём затопления неповреждённых отделений, подобранных с помощью заранее составленных таблиц непотопляемости.

К чему приводит нарушение правил по непотопляемости судна, А.И.Крылов указал в своей статье «Гибель "Титаника"», который затонул 15 апреля 1912 года после столкновения а айсбергом. Академик Крылов, заключая статью, писал: «Таким образом, вся вина целиком свалена на капитана, доблестно погибшего на своём посту, о самих же конструктивных недостатках, повлекших за собою его гибель при сравнительно небольшом повреждении, в постановлении суда не упомянуто ни единым словом». Дело в том, что при проектировании и постройке «Титаника» не были соблюдены элементарные требования непотопляемости: поперечные водонепроницаемые переборки не были доведены до верхней палубы, не обеспечена водонепроницаемость палубных люков и т.п.

По проектам Крылова был изготовлен ряд оригинальных приборов, получивших широкое распространение на флоте: приборы для натурных испытаний кораблей, оптические приборы — прицелы, дальномеры, замыкатели для мин заграждения и т.п.

Но главным направлением деятельности А.Н.Крылова в этот период остаётся развитие учения о непотопляемости судов и создание соответствующего раздела теории корабля.

В январе 1908 года Крылов становится главным инспектором кораблестроения, а с сентября месяца назначается председателем Морского технического комитета, которому принадлежала «разработка типов судов, подлежащих постройке, общее проектирование, утверждение окончательных проектов, исполняемых заводами, и наблюдение за постройкой судов».

В 1911 году А.Н.Крылов становится генералом для особых поручений при морском министре, и ему приходится заниматься пенсиями и пособиями в Морском ведомстве, руководством Путиловскими заводами, военно-метеорологическими делами, подъёмом затонувших кораблей и многими другими проблемами и вопросами.

В декабре 1914 года А.Н.Крылов избирается в члены-корреспонденты Российской Академии Наук, по представлению академиков Б.Б.Голицына, А.М.Ляпунова, В.А.Стеклова, М.А.Рыкачёва. В качестве члена-корреспондента Академии А.Н.Крылов принимал участие в работах различных академических комиссий.

Отметим, что к этому моменту А.Н.Крылов не был доктором наук, а был профессором и генералом, но в ноябре 1915 года группа профессоров Московского университета во главе с Н.Е.Жуковским предложила Совету университета возвести А.Н.Крылова в степень доктора без защиты.

На основании этой записки 13 февраля 1916 года Совет «возвёл в степень доктора прикладной математики заслуженного профессора Николаевской Морской академии Алексея Николаевича Крылова, приобрёвшего учёными трудами почётную известность, без испытания и представления диссертации».

Уже в апреле 1916 года по предложению В.А.Стеклова Алексей Николаевич Крылов был избран действительным членом Академии Наук по физико-математическому отделению, избран 29 голосами при 31 присутствующем академике (всего тогда было 38 членов Академии Наук). К этому времени А.Н.Крылов был уже членом целого ряда зарубежных научных обществ и академий.

Ещё в январе 1915 года он направляется Морским министерством в Комиссию по изучению естественных производительных сил России (КЕПС). Эта комиссия была создана Академией Наук по инициативе академика В.И.Вернадского: после начала Первой Мировой войны кредиты на радиевые работы Вернадского в России стали сокращаться, прервались научные зарубежные связи; тогда у него и возникла идея создания в России Комиссии по изучению естественных производительных сил (КЕПС), которая и была организована в 1915 году, а её Совет (из 56 человек) возглавил Вернадский.

«Организатор почувствовал сам, что прикоснулся к главному нерву государственной и научной жизни, к сплетению жгучих интересов. Вокруг всё ухудшалось, а комиссия на удивление расширялась. Уже в 1916 году она организует 14 экспедиций в различные районы страны» (Г.Аксёнов «Вернадский»).

А.И.Крылов писал: «При Академии была образована Комиссия по изучению естественных производительных сил, которая и начала сперва с самыми скромными средствами своё дело изучения производительных сил и показала её (России) истинные средства и неисчерпаемые запасы».

Первые три года работы комиссия получала от правительства очень скромные средства, а потому дело не обходилось без курьёзов: «Докладывая в 1916 году о необходимости организации экспедиции в Туркестан для изыскания нового месторождения вольфрама, Александр Евгеньевич Ферсман обращался к КЕПСу с просьбой "исходатайствовать" для её снаряжения... 500 руб. В ответ на это Алексей Николаевич вынул из своего бумажника требуемую сумму и, вручив её докладчику, сказал: "Никакого ходатайства не надо — оно смехотворно. Только не думайте, что это благотворительность" » (И.Ханович). И далее Крылов пояснил, что являясь акционером предприятия, делающего шрапнель, он получит прибыль от внедрения вольфрама в размере 10000 рублей. Этим он подчеркнул плачевность финансового положения КЕПС.

«О роли академика Крылова в советский период работы комиссии можно судить хотя бы по тому, что он исполнял обязанности товарища председателя и члена совета КЕПСа, возглавлял организационный отдел вновь созданного Института экспериментальных исследований и непосредственно участвовал в работе отдела оптической техники, впоследствии реорганизованного в Государственный оптический институт» (И.Ханович).

Впоследствии организационный отдел Института экспериментальных исследований был преобразован в Петроградскую научную комиссию, имеющую шесть секций: физико-механическую с подсекцией судостроения, электротехническую, металлургическую, химико-технологическую, геолого-петрографическую и строительных материалов. Председателем этой комиссии был избран академик А.Н.Крылов — полный генерал флота (до революции генеральскими званиями были: генерал-майор, генерал-лейтенант, полный генерал - В.Б.).

В 1926 году умер вице-президент Академии Наук, один из крупнейших математиков, основатель школы математической физики В.А.Стеклов, и А.Н.Крылову группой академиков было направлено письмо с просьбой баллотироваться на этот пост. Крылов ответил отказом, говоря о своём «непреодолимом отвращении», которое он питает «ко всякого рода административной деятельности».

В этом ответном письме А.Н.Крылова были высказаны также замечания по адресу некоторых лиц, которые не понимали его занятий техническими проблемами в этот период времени. Крылов писал: «Резкой грани между наукой и техникой поставить нельзя, и если 39 лет я занимаюсь наукой о корабле, то не имеет смысла отрывать меня от вверенной мне постройки судов, в проекты которых я внёс много своего...»

Академик А.Н.Крылов так оценивал роль науки: «Надо помнить, что затраты на истинно научное творчество окупаются затем в жизни государства не седмирицею, не сторицею, а числами, для которых в древнем языке не было названий».

Но академик, к счастью, не смог увидеть «достижений» демократических правителей современной России, преднамеренно и систематически уничтожающих тот научный потенциал, который был накоплен научными школами государства, и превращающих в недалёком прошлом мощную индустриальную державу в сырьевой придаток, в дополнение к сырью снабжающий «цивилизованные» страны недорогими высококлассными специалистами.

Как будто бы сегодня сказаны А.Н.Крыловым слова: «Флот есть органическое целое, и отсутствие в нём какого-либо типа судов или их относительная малочисленность не искупается преувеличенным развитием числа судов другого типа — их излишнее число не доставит преобладания над противником, а представит лишь напрасную трату средств, которые при более правильном соотношении были бы использованы выгоднее».

А.Н.КРЫЛОВ И Д.И.МЕНДЕЛЕЕВ

Интересный факт - к воспитанию будущего академика «приложил руку» великий русский учёный Дмитрий Иванович Менделеев. Дело в том, что старший сын Д.И.Менделеева Володя учился в Морском корпусе, а на праздники приезжал к отцу вместе со своим другом - А.Н.Крыловым, будущим великим русским и советским кораблестроителем, который здесь прошёл менделеевскую школу постановки эксперимента.

Кроме того, в соответствии с идеями Д.И.Менделеева в Петербурге был построен Морской Опытовый бассейн, в котором испытуемая модель судна крепилась на державке и устанавливалась на подвижной тележке, двигающейся по специальным направляющим. Этим бассейном в течение 8 лет руководил А.Н.Крылов, превратив его в основу будущего Центрального научно-исследовательского института, в настоящее время носящего имя А.Н.Крылова.

А.Н.Крылов в одном частном письме (1928 год) так вспоминал о гениальном русском учёном Д.И.Менделееве: «Без малого 40 лет тому назад Дмитрий Иванович Менделеев был назначен управляющим Главной палатой мер и весов. До его назначения это было скромное учреждение, хранившее устарелые образцы мер, не имевшее почти никакого научного оборудования. Дмитрий Иванович решил поставить это прежде захудалое заведение на должную научную высоту...

Дмитрий Иванович, твёрдо убеждённый в том, что экономическое благосостояние России невозможно без развития всех отраслей промышленности, не раз развивал свой взгляд на значение для промышленности "массового производства", - приёмы же такого производства, чем оно шире и чем изделие сложнее, требует тем большей точности в изготовлении отдельных частей - отсюда необходимость точных калибров, точной резьбы винтов и т.д. Всё же это связано с методами точного измерения.

Тогда зарождалась электротехника, и электроизмерительные приборы получали торговое и промышленное значение. Для них необходима была такая же выверка, такой же надзор, такое установление точных эталонов, как и для всяких иных торговых мер.

Дмитрий Иванович разъяснял иногда и разницу работы исследовательской и научной лаборатории и работы метрологической. В лаборатории главная забота - открыть, подметить новый факт, новое явление, установить сперва лишь так сказать нагрубо его законы. Задача же метрологии - довести до высшей степени точности и совершенства необходимые методы измерений и измерить неизменные физические постоянные, входящие в упомянутые законы...» («Собрание трудов академика А.Н.Крылова», т.1, ч.1, Издательство Академии Наук СССР, М.-Л., 1951).

В 1901 году А.Н.Крылов получил предложение адмирала С.О.Макарова принять участие в полярном плавании ледокола «Ермак», после чего Крылов обратился к Менделееву и получил от последнего точные приборы, необходимые Крылову для «магнитных наблюдений» во время плавания.

Чтобы воспользоваться этой возможностью проведения натурных испытаний, А.Н.Крылову пришлось подать специальный рапорт в Морской технический комитет, «чтобы участие в экспедиции "Ермака"» рассматривалось не как отпуск, а как служебная командировка, направленная на решение задач кораблестроения.

КАПИТАН А.Н.КРЫЛОВ И АДМИРАЛ С.О.МАКАРОВ

В своих «Воспоминаниях» А.Н.Крылов писал: «31 марта (12 апреля) 1904 г. броненосец «Петропавловск» под флагом командующего флотом вице-адмирала Макарова подорвался на мине заграждения, произошла детонация или мин, или пороховых погребов, и броненосец потонул, опрокинувшись при этом. Адмирал Макаров погиб. Распространился слух, что эта гибель была мною предсказана, но что не были приняты указанные мною меры к её предотвращению. Этот слух, как обыкновенно бывает, не имел под собою оснований — повреждения броненоща от детонации пороха были так велики, что никакими мерами спасти его было невозможно».

Н.В.Скритский («Самые знаменитые кораблестроители России», М., «Вече», 2002) отмечает: «После гибели Макарова Крылов выступал с лекциями о его деятельности, писал статьи, отмечая заслуги моряка перед отечеством, обвинил в печати Морское ведомство в том, что оно не использовало предложенных средств для увеличения живучести кораблей.

В частности, на основе идей Макарова Крылов ещё в 1902 году предложил ряд мероприятий для выравнивания крена судна, получившего пробоину. Задолго до русско-японской войны Крылов подготовил таблицы непотопляемости, позволяющие определить, какие отсеки необходимо заполнять, чтобы уменьшить крен в случае данного повреждения. Однако ни таблицы, ни другие предложения Макарова и Крылова о необходимых изменениях в конструкции кораблей не были приняты своевременно, хотя Крылов и представил свои таблицы как председателю Морского технического комитета, так и командованию флота в Порт-Артуре ещё в 1903 году».

Океанограф и полярный исследователь, вице-адмирал (с 1896 года) Степан Осипович Макаров выступал (вместе с Д.И.Менделеевым и А.И.Воейковым) за осуществление мечты М.И.Ломоносова об использовании Россией Северного морского пути. С этой целью им был представлен проект, по которому был построен первый в мире ледокол «Ермак» и на нём совершён первый ледовый поход к Шпицбергену и Новой Земле.

С деятельностью Степана Осиповича Макарова будущий академик А.Н.Крылов был знаком до мельчайших подробностей, и вся работа последнего в области непотопляемости корабля проистекала на основе, заложенной Макаровым, о чём сам Крылов говорил неоднократно. Один из своих докладов по теории непотопляемости судов А.Н.Крылов заключил словами: «Всё, что я вам здесь изложил, принадлежит не мне, а целиком взято из ряда статей "Морского сборника", охватывающих 30 лет.. .Его превосходительство Степан Осипович — вот кто истинный основатель учения о непотопляемости судов».

В архиве академика А.Н.Крылова сохранилось 26 его писем С.О.Макарову и 22 письма Макарова Крылову.

1 января 1900 года А.Н.Крылов был назначен заведующим опытовым бассейном, в этот же день вице-адмирал С.О.Макаров был назначен главным командиром Кронштадтского порта и военным губернатором г.Кронштадта. По случаю назначения Крылова заведующим Бассейном адмирал Макаров в письме на его имя отмечал: «Вы в это живое дело внесёте правильное основание, и работы Бассейна потеряют их теперешний случайный характер... Желаю вам полного успеха во всём, прошу верить моему глубокому уважению».

Уже через две недели после этих назначений Макаров посетил Бассейн и предложил провести в нём испытания модели ледокола «Ермак» для получения зависимости между углом дифферента модели и приложенной вертикальной силой.

В этом бассейне Крылов и Макаров провели множество экспериментов с моделями различных кораблей.

В 1901 году Крылов «по предложению адмирала С.О.Макарова» участвовал в рейсе «Ермака», научным итогом которого стала книга «Ермак во льдах». Готовя к печати эту книгу, С.О.Макаров обращался по каждому возникающему у него в связи с этим трудом вопросу к научному авторитету А.Н.Крылова. Книга эта была подарена Д.И.Менделееву.

КРЫЛОВ И СЛУЖБА СПАСЕНИЯ

Академику А.Н.Крылову принадлежит также заслуга создания теории судоподъёма, то есть нового раздела теории корабля, объектом которой являются затонувшие суда. Толчком к созданию теории судоподъёма явилась гибель в Севастопольской бухте линейного корабля «Императрица Мария» в октябре 1916 года, позднее А.Н.Крыловым была сформулирована общая теория судоподъёма, которая легла в основу деятельности ЭПРОН (экспедиции подводных работ особого назначения).

Эта организация была создана при ОГПУ уже в советское время в 1923 году для подъёма затонувших судов и выполнения аварийно-спасательных работ, но эта служба вела свою историю от Кронштадтской водолазной школы, основанной в 1882 году.

А.Н.Крылов получил приглашение возглавить эту спасательную службу, но в ответном письме, сославшись на своё частое отсутствие в связи с зарубежными командировками, он согласился быть постоянным консультантом этой службы.

За исключительные заслуги в подъёме затонувших кораблей и судов на Чёрном и Азовском морях ЭПРОН в 1929 году был награждён орденом Трудового Красного Знамени.

В начале Великой Отечественной войны ЭПРОН был передан ВМФ, затем преобразован в аварийно-спасательную службу ВМФ. Она за годы войны оказала помощь 745 судам, сняла с мели 840, подняла 1920 кораблей, судов и катеров общим водоизмещением свыше 1 миллиона тонн (см. Малую Советскую Энциклопедию и Военный Энциклопедический Словарь).

Эта деятельность была возобновлена в наше время, когда для консервации ядерного реактора затонувшей на большой глубине подводной лодки «Комсомолец» была создана специальная глубоководная служба, которая после выполнения работ была подчинена Министерству по чрезвычайным ситуациям, а последствия этого решения ныне видны. Необходимость же существования подобных служб на всех флотах России особенно ярко проявилась в дни трагедии подводной лодки «Курск», члены экипажа которой остались без помощи.

НАУЧНО-ОРГАНИЗАЦИОННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Академик А.Н.Крылов в течение всей жизни занимал целый ряд постов, требующих от него напряжённой научно-организационной работы. Здесь просто невозможно перечислить все те действия, которые ему пришлось выполнять, остановимся только на некоторых из них.

Не ограничиваясь педагогической деятельностью, Крылов в 1900 году (по 1908 год) становится заведующим Опытовым бассейном, который он превращает в первую в России научно-исследовательскую организацию по вопросам кораблестроения и вооружения. В этом Опытовом бассейне будущий академик А.Н.Крылов вместе с адмиралом С.О.Макаровым изучал проблемы непотопляемости судов.

«Научно-организационная работа Алексея Николаевича Крылова постоянно сочеталась с изобретательской деятельностью. По непосредственным указаниям заведующего бассейном была разработана и осуществлена оригинальная технология изготовления парафиновых моделей судов, применяемая и поныне. Проектирование подводных лодок поставило перед лабораторией сложную задачу - обеспечить возможность испытания вполне погруженных моделей и притом на различных глубинах. Она была блестяще решена А.Н.Крыловым; изобретённая им установка эксплуатируется и по настоящее время" (И.Ханович).

Следует отметить, что подобные этому опытовые бассейны широко применяются в экспериментальных исследованиях и в настоящее время в таких институтах, как Центральный научно-исследовательский институт в С.-Петербурге (ЦНИИ им. акад. Крылова), в крупнейшем Болгарском институте гидродинамики судна (БИГС), построенном с помощью специалистов ЦНИИ им. академика А.Н.Крылова, в других учебных и исследовательских институтах России, занимающихся гидродинамическими исследованиями.

В то же время А.Н.Крылов неоднократно указывал на необходимость накопления материалов натурных испытаний, необходимых для проверки правильности методик пересчёта модельных экспериментов на натурные условия.

В «Воспоминаниях» академика Крылова имеется раздел под названием «Как были получены 500 миллионов на флот в 1912 г.», где рассказывается о том, как им был подготовлен доклад для морского министра с целью получения от Государственной Думы денег для «воссоздания флота».

Доклад министра заканчивался такими словами: «Эти числа вас могут поразить своею громадностью, но если их сопоставить с важностью флота для обороны государства и если примете в расчёт, что всё будет исполнено в России, что при судостроении около 80% составляет плата за рабочую силу, что ассигнованием этих средств вы полагаете прочный фундамент под самые насущные нужды государственной обороны и что при этом вы дадите заработок сотням тысяч рабочих и приложение их трудоспособности во всех отраслях промышленности, — то вы не откажете в том полумиллиарде, который нужен России на возобновление её флота».

Запрошенная морским министром сумма была выделена Думой - деньги планировалось истратить на «сооружение боевых судов», на вспомогательные суда, на плавучие средства портов и на оборудование баз и заводов.

«Виновники» же этого события получили поощрение: докладчик — морской министр И.К.Григорович «получил от Николая II звание генерал-адъютанта. В ближайшее производство я был «за отличие по службе» произведён в генерал-лейтенанты, пробыв в чине генерал-майора всего три года» (А.Н.Крылов).

В том же 1912 году А.Н.Крылова пригласили войти в состав Совета Русского общества пароходства и торговли, затем его избрали в состав Правления Общества, «чтобы ведать предстоящими постройками судов, наблюдать за деятельностью верфи Общества по ремонту судов и, установив надлежащий порядок, устранить непрерывно возникающие недоразумения между частями навигационною, механическою и ремонтною. Само собою разумеется, мне не оставалась чуждой и коммерческая деятельность Общества. Через 2 года своевременно отданным распоряжением я принёс Обществу доход в 35 000 фунтов стерлингов, что тогдашнему курсу составляло 750 000 рублей...»

В 1908-10 годах А.Н.Крылов состоял сначала главным инспектором кораблестроения в Морском техническом комитете, про эту должность он писал в «Воспоминаниях», что это «наивысший по кораблестроению пост», а затем председателем этого комитета, занимаясь всеми вопросами, связанными с проектированием и постройкой новых судов.

Вскоре после ухода Крылова с поста председателя Морского технического комитета (весна 1910 года), он был назначен на должность «генерала, состоящего в распоряжении морского министра».

В это время намечалась постройка четырёх линейных кораблей, и «возник вопрос, снабжать эти суда успокоительными цистернами Фрама или нет». После бесплодных восьмимесячных обсуждений этого вопроса в комиссии Морского технического комитета, А.Н.Крылов предложил «образовать комиссию из наших инженеров и моряков, зафрахтовать пароход, снабжённый цистернами Фрама, и поручить комиссии произвести всесторонние испытания в Атлантическом океане...», что под руководством Крылова и было выполнено.

В начале 1916 года А.Н.Крылов избирается действительным членом Академии Наук, назначается директором.Главной геофизической обсерватории, ведёт работу в качестве директора Физической лаборатории, которая затем была преобразована в Физический институт, куда были включены Сейсмическая комиссия и сеть сейсмических станций.

В конце января 1917 года на основании заявления А.Н.Крылова Общее собрание Академии Наук «с глубоким прискорбием согласилось освободить» его от должности директора Главной физической обсерватории. Свою просьбу Крылов мотивировал отсутствием соответствующих знаний и загруженностью работой по подъёму броненосца «Императрица Мария». Но он продолжал работать в Академии Наук, Морской академии и Русском обществе пароходства и торговли, а в 1919 году был назначен на пост начальника Морской академии.

Академик С.И.Вавилов отмечал: «При деятельном участии академика А.Н.Крылова, геофизиков и геологов, началось в тяжёлых условиях гражданской войны всестороннее обследование Курской магнитной аномалии, приведшее к открытию новых громадных залежей железных руд».

В 1921 году академик Крылов командируется за рубеж и в течение б лет работает консультантом и экспертом советского полпредства и других зарубежных советских органов, с января 1922 года он назначается начальником Морского отдела Российской железнодорожной миссии в Берлине. Одной из основных задач этого отдела являлась задача приспособления купленных или зафрахтованных кораблей для перевозки закупленных за границей 900 паровозов.

Этой работе в «Воспоминаниях» А.Н.Крылова посвящена отдельная глава, так как эта работа потребовала от него, кроме большой подготовительной работы, также его знания для обеспечения «остойчивости в полной мере» перевозящего паровозы судна. Всего было перевезено 500 паровозов из Германии и 102 из Швеции, об этом была составлена книга, в которой Крыловым была написана глава «Суда, перевозившие паровозы».

После этого А.Н.Крылов следил за постройкой лесовозов, после чего академику пришлось заниматься постройкой танкеров, работая в Нефтесиндикате, служба в котором продолжалась до 1930 года.

Будучи директором Физико-математического института Академии Наук, академик А.Н.Крылов ведёт большую работу, связанную с кораблестроением и выполнением других технических задач. В 1932 году он избирается председателем Правления Всесоюзного Научного инженерно-технического общества судостроения, проводит ряд консультаций по самым различным вопросам — гироскопии, баллистике и другим проблемам, связанным с теорией корабля. Но это не мешало академику А.Н.Крылову заниматься и чисто научными проблемами так, что его достижения в этом на правлении в советское время были не менее значимыми по сравнению с дореволюционными.

В 1939 году отмечалось 75-летие академика, где после многочисленных поздравительных выступлений А.Н.Крылов сказал: «...Я почти 60 лет служу любимому морскому делу и всегда считал само это служение Флоту, Родине и народу наивысшей честью для себя. Вот почему я не пойму, чем же я заслужил сегодня такие почести?».

Во время войны «пребывание в Казани в отрыве от родного города, вдали от многих учреждений и заводов, с которыми Алексей Николаевич был неразрывно связан всю свою жизнь, тяжёлое положение на фронтах Великой Отечественной войны и вызванные этим переживания, личная травма - смерть ближайшего друга, незабвенной Надежды Константиновны Вовк-Россохо сломили до этого крепкое здоровье А.Н.Крылова.

В 1944 году после длительного лечения он переехал в Москву и жил на территории Института физических проблем, который возглавлял его зять, академик Пётр Леонидович Капица» (И.Ханович). Вскоре Крылов вернулся в Ленинград.

26 октября 1945 года академик Алексей Николаевич Крылов скончался, оставив после себя армию высококвалифицированных учеников и массу решённых проблем научного, технического и организационного характеров.

Похоронен Алексей Николаевич Крылов был в Ленинграде, на Волковом кладбище, вблизи могил Д.И.Менделеева и И.П.Павлова.

А.Н.КРЫЛОВ И ПРИКЛАДНАЯ МАТЕМАТИКА

Один из крупнейших учёных в области механики деформируемого твёрдого тела С.П.Тимошенко после того, как он попал на выступления А.Н.Крылова, писал: "Крылов показывал, как инженерные проблемы могут быть представлены при помощи дифференциальных уравнений... Доклады А. Н. Крылова указали мне направление, куда я должен идти, к чему должен приложить свои силы».

В восемнадцатилетнем возрасте Крылов всё свободное от обязательных занятий время использовал для изучения университетских курсов по различным разделам математики, читая в подлинниках французские и немецкие учебники и руководства.

«В зрелые годы Крылов стал непревзойдённым знатоком классической математики, которая, по меткому выражению В.И.Смирнова (выдающегося математика, автора университетского курса высшей математики - В.Б.), "была для него вечно юной, и ею он вдохновлялся в своих работах". Это вдохновение Алексей Николаевич всегда использовал для эффективного решения конкретных научно-технических проблем и делал это так, что после него ничего добавить нельзя» (И.Ханович).

Общепризнанным является исключительное значение метода решения и анализа многих практических задач, предложенного Крыловым в работе «О вынужденных колебаниях упругих призматических стержней» (1905 год), про которую сам автор писал: «В этой работе на первое место я ставил, как всегда, практическое применение, а не чисто математическую сторону вопроса, так как сама статья возникла из предварительного изучения, предпринятого для практического исследования вибраций корабля».

К достижениям Крылова в области теоретической механики и её приложениям к морскому делу принадлежит работа «О равновесии шаровой мины на течении» (1909 год), которая явилась основой теории минных постановок.

В своём классическом труде «Лекции о приближённых вычислениях» А.Н.Крылов, говоря современным языком, «разобрался» с "гением всех времён" и одного народа ещё до публикации последних астрономических «достижений».

Академик А.Н.Крылов сделал расчёт смещения перигелия (перигелий - точка орбиты планеты, ближайшая к этой планете -В.Б.) орбит всех планет в поле тяготения Солнца без применения общей теории относительности (см. «Лекции о приближённых вычислениях», Гостехиздат, 1954, с. 273). Хотя в 1915 году Эйнштейн считал, что это может быть сделано только на основе его теории и является убедительным подтверждением её правильности.

В 1917 году Крыловым был выполнен первый расчёт траектории 12-дюймового (диаметром 305 мм) снаряда, позднее, когда (в 1923-24 годах) Крылов работал в Русско-норвежском пароходном обществе и совершал частые морские переходы по Северному морю, им были написаны «Заметки по баллистике». Методика расчётов, предложенная Крыловым в статье «О применении методы численного интегрирования уравнений к вычислению траектории снарядов», в работе «О вращательном движении продолговатого

снаряда во время полёта», является базой для современных вычислительных работ и пособием по изучении внешней баллистики.

«А.Н.Крылову принадлежит почётное место в создании оптических прицелов для Военно-Морского Флота» (И.Ханович), он также разработал новую конструкцию морского оптического дальномера.

«Показательно, что подобно Исааку Ньютону академик Крылов включил в круг своих ближайших научных интересов не только механику, но и оптику и, не отделяя научные проблемы от изобретательства и конструирования новых приборов, с одинаковой любовью занимался теоретико-экспериментальными исследованиями и инженерными разработками» (И.Ханович).

Настольной книгой научных работников и инженеров является труд А.Н.Крылова «О некоторых дифференциальных уравнениях математической физики, имеющих приложение в технических вопросах».

Выдающейся математической работой академика Крылова является и его доклад «О численном решении уравнения, которым в технических вопросах определяются частоты малых колебаний материальных систем», опубликованный в 1931 году.

У А.Н.Крылова есть одна «чисто математическая» работа по нелинейным колебаниям — «О применимости способа последовательных приближений к нахождению решения некоторых дифференциальных уравнений колебательного движения», относящаяся к 1933 году.

В 1933 году на заседании секции мореходных качеств правления Всесоюзного инженерно-технического общества судостроения, бессменным председателем которого А.Н.Крылов состоял с момента организации Общества, он делает доклад «О боковой качке корабля, имеющего заданную диаграмму остойчивости». «Диаграммой остойчивости называют график, определяющий зависимость от угла крена корабля восстанавливающего момента, стремящегося вернуть судно в исходное прямое положение» (И.Ханович).

В 1939 году вышла книга академика «Некоторые случаи аварий и гибели судов», в которой на примерах было показано, как гибнут суда из-за несоблюдения требований, предъявляемых теорией корабля.

В 1940 году по инициативе А.Н.Крылова в Военно-морской академии была проведена конференция, посвященная проблеме общей и местной стабилизации корабля, а в книге «О боковой качке корабля» (1942 г.) Крылов показал, что для исследования собственных качаний в нелинейной постановке задачи можно воспользоваться таблицей готовых решений. Для решения задачи о вынужденных колебаниях корабля на волнении А.Н.Крылов рекомендовал применить метод последовательных приближений, аналогичный используемому в небесной механике.

Впервые эта рекомендация была изложена в статье А.Н.Крылова «Определение положения равновесия корабля, имеющего пробоину» (1938 год), в которой были даны все указания, необходимые для практического использования метода последовательных приближений.

В первом издании курса «Теория корабля» А.Н.Крылов предварительно даёт краткое введение о применении приближённых вычислений, которое потом перерастает в ставшие классическими «Лекции о приближённых вычислениях».

В тридцатых годах А.Н.Крылов вернулся к «компасному делу», его работа «Возмущения показаний компаса, происходящие от качки корабля на волнении» была доложена в Институте теоретической геофизики АН СССР.

Научные и прикладные работы Академика Алексея Николаевича Крылова были отмечены высокими наградами как дореволюционной России, так и Советского Союза. В 1939 году он был награждён орденом Ленина, ему присвоено звание заслуженного деятеля науки и техники; в 1941 году Крылову была присуждена Сталинская премия 1-й степени за многолетние «компасные» работы.

В 1943 году ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда «за выдающиеся достижения а области математических наук, теории и практики отечественного кораблестроения, многолетнюю плодотворную работу по проектированию и строительству современных военно-морских кораблей, а также крупнейшие заслуги в деле подготовки высококвалифицированных специалистов для Военно-морского флота».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

«Характерной чертой... трудов, как и всего научного наследства Алексея Николаевича, является математическая строгость и полнота исследования, отвечающие той степени точности, с которой требовалось решение задачи. При этом результаты каждого исследования иллюстрируются примерами практического расчёта конкретных конструкций» (И.Ханович).

О значении работ академика Алексея Николаевича Крылова написано много, вот одно, наиболее характерное высказывание: «Всемирную известность получили исследования советского механика и кораблестроителя А.Н.Крылова по теории качки корабля на волнении» (Л.Г.Лойцянский «Механика жидкости и газа»).

В сборнике «Самые знаменитые люди России» о А.Н.Крылове сказано: «Он заложил фундамент новой области науки, лежащей в основе современного кораблестроения. Большую ценность имеют также его работы по математике и механике..."

В августе 1943 года, когда А.Н.Крылову исполнилось 80 лет, он получил письмо от имени Академии Наук, в котором, в частности, было сказано: «Ваша деятельность всегда будет образцом для передовых учёных. Мы, Ваши товарищи и в значительной степени Ваши ученики, горячо Вас поздравляем и желаем Вам ещё долгие годы плодотворной работы на благо любимой Родины».

Интересна современная, демократическая оценка деятельности академика А.Н.Крылова: в «Энциклопедии для детей» в томе «Математика» его фамилия просто отсутствует, а в томе «Техника» в кратчайшей справке о нём говорится как об «инженере» и приводится пара его высказываний - о компасе, без которого Колумб не открыл бы Америку и о хромавшем лётчике Можайском. И это всё! При этом «Энциклопедия» учит детей, как «строить жизнь» в соответствии с указаниями сексуального маньяка Зигмунда Фрейда.

И опять возникает законный вопрос: кто в «этой» стране «заказывает музыку»?

На вопрос, какова его основная специальность, академик А.Н.Крылов отвечал: «Кораблестроение». И сразу же добавлял: «Лучше сказать — приложение математики к различным вопросам морского дела».

В своём последнем публичном выступлении А.Н.Крылов сказал: «Я отдал флоту 65 лет своей жизни, и если бы я располагал ещё такой же жизнью, то и её я отдал бы до конца любимому морскому делу».

«Память об академике сохранилась на долгие годы. Имя А.Н.Крылова присвоено ряду учреждений. В Санкт-Петербурге в его честь установлена памятная доска. Именем Крылова названы мыс на Берегу Харитона Лаптева (Карское море) и полуостров Земли Виктории в Антарктиде, ряд морских и речных судов, научно - исследовательское судно "Академик Алексей Крылов". В военно-морской академии открыт мемориальный музей учёного» («Самые знаменитые кораблестроители России»).

АДМИРАЛ И УЧЁНЫЙ (С.О.МАКАРОВ)

    Наиболее полное представление о жизни и деятельности русского учёного и адмирала Степана   Осиповича    Макарова

(1849-1904) можно получить из записок и статей академика А.Н.Крылова, которого связывала с ним не только многолетняя совместная работа и дружба, но восхищение, которое испытывал Крылов в отношении героя русско-турецкой войны.

Академик А.Н.Крылов писал, что адмирал С.О.Макаров «вошёл в историю русского флота не только как замечательный флотоводец, но и как выдающийся теоретик военно-морского дела», написавший более пятидесяти научных работ по вопросам кораблестроения и океанологии.

НЕКОТОРЫЕ БИОГРАФИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ

С.О.Макаров в 34 года стал капитаном первого ранга, в 41 год -контр-адмиралом, в 47 лет - вице-адмиралом. В 1899 году Макаров становится командиром Кронштадтского порта и военным губернатором Кронштадта; в 1904 году — командующим флотом в войне с Японией. Погиб при взрыве крейсера «Петропавловск» в начале войны с Японией.

Интересно то, что после назначения его на пост командира Кронштадтского порта и военного губернатора Кронштадта (за пять лет до начала войны с Японией) С.О.Макаров сказал, что считал бы своим местом Порт-Артур, добавив при этом: «меня пошлют туда, когда дела наши станут совсем плохи, а наше положение там незавидное».

«Степан Осипович Макаров родился 8 января 1849 года в г. Николаеве в семье прапорщика ластовых экипажей Осипа Фёдоровича Макарова. Ластовые экипажи несли портовую береговую службу. Командный состав их формировался из произведённых в прапорщики заслуженных боцманов и фельдфебелей, начинавших службу простыми матросами» (А.Н.Крылов).

В 1858 году семья переехала в Николаевск-на-Амуре, где десятилетний Степан поступил в, низшее отделение морского училища, приравненного к штурманскому.

Первыми обратили внимание на дарование юного Макарова, проявлявшего вдумчивость и любознательность, командиры кораблей, на которых он плавал кадетом. «О необыкновенном кадете доложили адмиралу А.А.Попову, командующему эскадрой Тихого океана. Попов перевёл Макарова на свой флагманский корвет "Богатырь" и приказал столоваться у себя в адмиральской каюте. Так же поступил и сменивший Попова адмирал Ендогуров. Оба выдающихся адмирала лично убедились в блестящих дарованиях кадета Степана Макарова» (А.Н.Крылов).

После плавания на ряде кораблей в апреле 1865 года Макаров сдал выпускные экзамены в училище и за выдающиеся успехи в учёбе был представлен к производству не «в кондукторы корпуса штурманов флота», а в гардемарины флота (наравне с выпускниками морского корпуса).

НАУЧНАЯ РАБОТА АДМИРАЛА

Плавания мичмана Макарова, в том числе на броненосной лодке «Русалка», получившей пробоину и севшей на мель, а также случаи гибели кораблей от полученных пробоин в отечественном и зарубежных флотах послужили поводом к написанию Макаровым «Исследований по непотопляемости судов», статей, опубликованных в трёх номерах «Морского сборника» за 1870 год.

Макаров определил непотопляемость (термин, введённый им в судостроение) как способность судна плавать и не терять своих боевых качеств от полученных пробоин..

«В этом первом своём научном исследовании Макаров предлагал ряд устройств для откачивания воды, свой знаменитый рейковый пластырь для быстрой заделки пробоины, систему затопления отдельных отсеков корабля для выравнивания крена и дифферента» (А.Н.Крылов).

Рейковый пластырь «представлял собой полотнище холста, на которое нашивали рейки из дерева, сверху также обтянутые холстом» («Самые знаменитые кораблестроители России», М. «Вече», 2002).

Этот пластырь использовался на всех кораблях Балтийской эскадры, а в 1873 году Макаров представил свой пластырь на Всемирную выставку в Австрии, после чего пластырь стал использоваться во всех флотах. Макаров также написал статью «О прекращении подводной течи на судах».

« Часть предложений Макарова была принята и осуществлена, но самое важное из них — выравнивание корабля затоплением неповреждённых отделений — показалось Морскому техническому комитету столь великой ересью, что понадобилось 35 лет, гибель Макарова, Цусима,... чтобы убедить в справедливости, практической важности и осуществимости идей 22-летнего мичмана Макарова» (А.Н.Крылов).

Адмирал А.А.Попов, занимавшийся постройкой броненосного флота, с 1872 года привлёк лейтенанта Макарова к обеспечению непотопляемости новых кораблей, на основе чего Макаров в 1875 году издал работу «О непотопляемости судов», где предлагал разделять корпус судна на отсеки водонепроницаемыми поперечными переборками, создать второе дно и второй борт, разделив их на мелкие отсеки.

В статье «В защиту старых броненосцев и новых усовершенствований» (1886 год) С.О.Макаров показал гибельные последствия конструкционных недостатков кораблей (продольных переборок без дверей, что приводило к крену и опрокидыванию корабля при полученной пробоине).

В другой статье — «Разбор элементов, составляющих боевую силу судов» (1894 год) Макаров на примере гибели новейшего английского броненосца «Виктория» показал, к чему приводят недостатки в обеспечении непотопляемости судна.

В 1897 году погиб броненосец «Гангнут», о конструктивных недостатках которого Макаров говорил неоднократно, но и эта катастрофа не привела к коренному изменению взглядов в организации кораблестроения с целью соблюдения принципов непотопляемости судов.

Эти идеи (в развитие теории непотопляемости судов) развивались С.О.Макаровым, начиная с первой, мичманской, работы, в течение всей жизни как теоретически совместно с А.Н.Крыловым, так и на практике с использованием модельных испытаний.

Особое внимание С.О.Макаров уделял также исследованию подводных течений, что имеет большое значение в смысле постановки мин. Его девизом было «Помни войну», поэтому им были изучены течения на поверхности - из Чёрного моря в Мраморное, а на глубине - обратно. Результатом этой работы стал выдающийся труд «Об обмене вод Чёрного и Средиземного морей», который был напечатан в «Записках» Академии Наук, и за него автор получил «неполную премию митрополита Макария». Для этих исследований им были сконструированы и изготовлены судовыми средствами приборы, точность показаний которых им специально проверялась. В 1894 году вышла книга Макарова «"Витязь" и Тихий океан», получившая Макарьевскую премию Академии Наук и большую золотую медаль Географического общества. Благодаря этим трудам С.О.Макаров стал одним из основоположников океанографии, а название корвета «Витязь» среди названий других самых выдающихся исследователей Мирового океана указано на фронтоне Океанологического музея в Монако.

Он считал, что любое плавание, будь это боевой или учебный поход, должно сопровождаться океанографическими исследованиями, и этому принципу он следовал неукоснительно.

О применении же быстроходных минных (торпедных) катеров Макаров писал: «Развитие минного и механического дела совершенно опрокидывает все сложившиеся временем понятия о боевой силе судов... Правда, что малые минные суда не защищены бронёй от артиллерии больших, но, с другой стороны, и большие не защищены бронёй от мин малых".

В 1886-89 годах Макаров на корвете «Витязь» находился в плавании 993 дня, за это время пройдено 59269 миль, проведены гидрологические работы во время плавания по Тихому океану, этот труд из двух громадных томов под заглавием «"Витязь" и Тихий океан» был напечатан Академией Наук и получил полную Макарьевскую премию, был оценён Географическим обществом как достойный золотой медали и получил высокую оценку зарубежных обществ как «классический труд, являющейся настольной книгой по океанографии».

В январе 1890 года С.О.Макаров «за отличие по службе» был произведён в контр-адмиралы.

В 1891 году контр-адмирал Макаров был назначен на пост главного инспектора морской артиллерии, об этом периоде его жизни А.Н.Крылов писал: «В обстоятельной двухтомной биографии С.О.Макарова, составленной его другом и почитателем проф. Ф.Ф.Врангелем, перечень и беглая оценка всего сделанного Макаровым в области морской артиллерии занимает 102 страницы...» К этому периоду работы относится и его знаменитое изобретение — «макаровские колпаки» для бронебойных снарядов: Макаров предложил надевать на головку бронебойного снаряда колпачок из мягкого металла, который в момент пробивания брони сохранял целостность бронебойной головки и служил «смазкой» для снаряда. Снаряды с «макаровскими колпаками» вскоре появились на флотах разных держав.

«По законам того времени Макаров имел право взять на своё изобретение патент во всех странах и нажил бы миллионы... Но не таков был Макаров, истинный патриот, он всем, даже жизнью, жертвовал на благо своей родины, как это доказала его безвременная гибель» (А.Н.Крылов).

Из всех предлагавшихся адмиралом Макаровым нововведений и изобретений идея постройки ледокола «вызвала едва ли не самое сильное и упорное противодействие...» (А.Н.Крылов). При поддержке великого русского учёного Д.И.Менделеева вице-адмиралу Макарову удалось убедить и кораблестроителей, и министра финансов С.Ю.Витте в необходимости постройки ледокола. Макаров своего добился, и ему было поручено составить проект ледокола «Ермак» и следить за его постройкой.

При проектировании корабля Макаров в полной мере сумел реализовать свои предложения по непотопляемости судна. Постройка «Ермака» обошлась в полтора миллиона рублей, но уже в первый год работы ледокол спас броненосец «Генерал-адмирал Апраксин», стоимостью 4,5 миллионов рублей и провёл 50 пароходов, застрявших во льдах.

Этот ледокол с перерывом на смутное время (с 1918 года по тридцатые годы) своё сорокалетие отметил участием в снятии папанинцев со льдины, в том же году он достиг рекордной широты, не дойдя до Северного полюса всего 415 миль. Последнее своё плавание «Ермак» совершил в 1964 году (!). При этом вспомним, что постройка ледокола была закончена в феврале 1899 года, то есть «Ермак» прослужил 65 лет.

Но роль адмирала С.О.Макарова по внедрению в жизнь разного рода изобретений и технических новшеств не ограничивается только тем, что было изложено выше. Одним из первых он понял преимущества изобретённой А.С.Поповым радиосвязи, которая широко использовалась во время снятия с камней броненосца «Генерал-адмирал Апраксин», спасательная операция продолжалась 84 дня, и за это время было передано 440 радиограмм. В поздравительной радиограмме на имя изобретателя Макаров писал: «От имени всех кронштадтских моряков сердечно приветствую вас с блестящим успехом вашего изобретения. Крупнейшая научная победа. МАКАРОВ».

СЛУЖБА НА ФЛОТЕ

Через полтора года службы Макаров был произведён в лейтенанты - случай небывалый в мирное время - и отправился в плавание в Тихий океан через Магелланов пролив и вернулся во Владивосток через 8 месяцев.

Затем Макарова переводят в Петербург, и 4 года он работает под непосредственным начальством адмирала Попова по обеспечению непотопляемости броненосных судов.

В 1876 году выяснилась неизбежность войны с Турцией, Макаров становится командиром парохода «Великий князь Константин», вооружает пароход быстроходными минными катерами, чтобы наносить ночные удары по стоящим на базах броненосцам с помощью шестовых мин; он вооружает пароход артиллерией. В августе 1877 года его катера повредили турецкий броненосец, а январе 1878 года в результате применения Макаровым «самодвижущихся мин» (торпед) впервые в истории было потоплено турецкое сторожевое судно на рейде Батума.

После окончания войны С.О.Макаровым была подана докладная записка о развитии минного дела, в которой он изложил основные принципы использования малых быстроходных кораблей. В ней он, в частности, писал: «Нации, владеющие большими флотами и живущие исключительно морскою торговлею, должны очень пожалеть о введении мин и быстроходных боевых судов. Напротив, державы континентальные со слабыми флотами от этих введений должны много выиграть».

А первый торпедный катер по настоянию Макарова был построен на николаевской судоверфи к лету 1878 года, но не успел принять участие в войне. Зато подобные катера хорошо зарекомендовали себя во время Великой Отечественной войны.

Но «самым блестящим делом Макарова было отвлечение неприятельского броненосца, назначенного сторожить отряд полковника Шелковникова (последнему предстояло отступить под давлением превосходящих сил турок по узкой дороге, шедшей по краю отвесного, возвышающегося над морем утёса). Макаров вызвал погоню броненосца за "Константином", а в это время Шелковников, незамеченный, провёл свой отряд без всяких потерь.

За блестящие действия парохода "Константин" Макаров получил высшие в его чине боевые награды (Георгия 4-й степени и золотое оружие с надписью «За храбрость» - В.Б.) и был, сверх того, произведён в чин капитан-лейтенанта, а затем капитана 2-го ранга и удостоен звания флигель-адъютанта...» (А.Н.Крылов).

В 1879 Макаров был награждён орденом Св.Станислава 2-й степени, а в 1895 году - награждён орденом Св.Анны 1-й степени.

8 января 1904 года Макаров, предвидя неизбежность войны с Японией, подаёт письмо управляющему морским министерством, где говорит о необходимости держать флот на внутреннем рейде Порт-Артура, а не на внешнем, как это тогда имело место. Ответ генерал-адмирала Алексея Александровича был таков: «Никакой войны не будет», но она началась в ближайшую ночь, и были выведены из строя броненосцы  «Цесаревич»  и  «Ретвизан»,  крейсер

«Паллада». После этого 14 февраля С.О.Макаров был назначен командующим флотом в Тихом океане.

Но его деятельность в Порт-Артуре продолжалась менее двух месяцев. За это время им были предприняты решительные меры по наведению порядка, он поднял боевой дух среди команд, предпринял ряд действий, чтобы обезопасить флот и город от нападений японского флота, но ему приходилось также вести постоянную борьбу с наместником (адмиралом Е.А.Алексеевым), с сухопутным артиллерийским комитетом и Главным морским штабом.

Деятельность адмирала Макарова на посту командующего флотом на Тихом океане детально описана в романе А.С.Степанова «Порт-Артур» (на основе изучения множества документальных материалов), за который автор был удостоен Сталинской премии первой степени за 1943 и 1944 годы.

Автор даёт такое описание гибели адмирала Макарова и художника Верещагина, когда броненосец «Петропавловск» натолкнулся на мину и сдетонировал его боезапас: «"Петропавловск" медленно двигался перед Электрическим Утёсом... Вдруг на броненосце высоко в воздух взметнулся столб огня и жёлтого дыма... Дым закрыл весь броненосец, затем хлынул белый пар. Корма броненосца поднялась из воды, обнажив лопасти винтов, и корабль исчез с поверхности моря. Только не успевшее ещё разойтись облако пара и дыма указывало на место, где минуту назад был "Петропавловск" ».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В «Военном Энциклопедическом Словаре», в частности, написано: «Макаров Степан Осипович..., русский флотоводец и учёный, вице-адмирал,... В русско-турецкую войну 1877-78 годов осуществлял атаки турецких кораблей шестовыми минами, впервые в русском флоте применил самодвижущуюся мину-торпеду..., с 1894 года командовал эскадрой Средиземного моря, в 1894-96 годах совершил второе кругосветное плавание. Предложил построить ледокол («Ермак») и руководил его строительством, совершил на нём арктические плавания в 1899 и 1901 годах... Автор свыше 50 научных работ по различным отраслям военно-морского дела и океанологии».

Учёный и адмирал С.О.Макаров писал: «Если моряки будут зажмуриваться и стараться совсем не видеть недостатков существующих судов, то тогда они должны мириться с тем, что корабли,  которые предназначаются выдерживать сотни сильных ударов, будут тонуть от слабого, ничтожного укола, и внутренние достоинства их не будут соответствовать тому престижу, который они имеют по наружному виду до вступления в бой».

О тактике морского боя адмирал С.О.Макаров высказывался так: «Если вы встретите слабейшее судно - нападайте, если равное себе - нападайте и если сильнейшее - тоже нападайте!... Забудьте всякую мысль о помощи своим судам. Лучшая помощь своим судам - есть нападение на прочие».

По случаю гибели адмирала С.О.Макарова академик А.Н.Крылов писал: «Трагическая гибель вице-адмирала Макарова была тяжёлой утратой для флота и страны. Он был в расцвете своих сил и таланта и мог ещё многие годы продолжать свою плодотворную деятельность прекрасного моряка, искусного флотоводца и талантливого учёного-новатора».

ПРОФЕССОР В.В.ДОКУЧАЕВ

(1846-1903) — русский учёный-естествоиспытатель, основоположник почвоведения как самостоятельной       естественноисторической науки.   Организатор и руководитель многочисленных экспедиций по изучению почв России. Свои исследования Докучаев непосредственно связывал с практическими вопросами  сельского хозяйства  (из   «Малой  Советской! Энциклопедии», М., 1959).

«Могучее, как бы отлитое из металла, лицо, с крупными чертами, очень русское. Высокий, с залысинами лоб. Могцная раздвоенная борода. Твёрдый, прямой взгляд. Это была внешность военачальника, полководца. Жить бы такому до ста, горы своротить! Но не так сложилась жизнь Василия Васильевича Докучаева, исполина науки русской и мировой, с именем которого для нас, потомков, давно уже сроднилось слово великий» (В.Сафонов «Первооткрыватели», М., 1952).

ИЗ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ -В УНИВЕРСИТЕТ

Василий Васильевич Докучаев был сыном священника захолустного сельца Милюково Смоленской губернии, и когда он немного подрос, то был отправлен в бурсу, почти такую же, какую описывал Гоголь или Помяловский. На каникулы Василий возвращался домой, где ждали его деревенские друзья, русская природа и нелёгкие полевые работы.

После окончания бурсы Докучаев был отправлен в Петербург в духовную академию, но проучившись в ней очень недолго, оказался студентом Петербургского университета, поступив на физико-математический факультет.

Свою летнюю практику в 1870 году Докучаев решил провести дома, на реке Качне, интересной для него именно тем, что таких речек в России тысячи, а о подобных местах учёные знают меньше, чем, допустим, о гейзерах Новой Зеландии. Итогом практики стал реферат «О наносных образованиях по речке Качне», который он прочёл в 1871 году в Санкт-Петербургском обществе естествоиспытателей. Это была первая научная работа Докучаева.

После блестящего окончания университета перед Докучаевым -геологом, окончившим естественное отделение физико-математического факультета, открывались три дороги: минералогия - наука о горных породах, находящихся в земной коре, петрография - наука о горных породах, из которых состоит земная кора и историческая геология. Ни одна из этих трёх наук не привлекала Докучаева. Напрасно с надеждой смотрели на него палеонтологи, считавшие его почти «своим» после того, как он нашёл костяк мамонта всё на той же речке Качне, где, по мнению специалистов, его никак не могло быть.

Но Докучаева интересовала самая обыкновенная поверхность земли - наносы, овраги, реки и почвы. То, чем он только и хотел заниматься и что считал важнейшим для миллионов людей, - это была наука, которой не существовало. Не существовало не только в России, но и, как бы сказали в наше время, на «цивилизованном» Западе.

Докучаев становится хранителем университетского геологического кабинета, как секретарь (с 1874 года) отделения геологии и минералогии Общества естествоиспытателей он много ездит по России, занимаясь любимым делом. Это позволило ему подготовить и защитить магистерскую (по современным представлениям - кандидатскую) диссертацию на тему «Способы образования речных долин Европейской России».

НОВАЯ НАУКА

Докучаев понял, что отныне жизнь его определена. Его задача -разгадать, понять, изучить чернозёмы, великое богатство родины, на них, через них выяснить и показать общие законы, управляющие почвенным покровом земного шара.

Докучаев не знал, что первым подошёл к разгадке чернозёма величайший русский учёный Ломоносов, который в 1742-43 годах писал: «Итак, нет сомнения, что чернозём не первообразная и не первосозданная материя, но произошёл от согнития животных и растущих тел со временем...». Пока же Докучаев сделал один важный вывод — мало фактов, и он составляет «программу исследования чернозёма».

Докучаев не просто теоретизировал на основании двух-трёх десятков или сотен фактов, это были исследования и описания вида «где, как, что» — так описывает географ вновь открытую страну. Докучаев старательно изучает границы чернозёма, эти ломаные линии, за которыми лежат «серые лесные земли» на севере, а на юге, примыкая к «шоколадным» почвам степей Причерноморья, земли «каштановые с бурыми».

Докучаев старательно изучает границы чернозёма, изучает чернозём «горовой», предельно чёрный, косые пласты чернозёмов склонов, мощный коричневый чернозём долин, Белгородские песчаные чернозёмы, солонцеватые - на Харьковщине и Полтавщине, скелетные и грубые - с Южного Урала, эоловый, ветром навеянный чернозём рыхлых холмиков и почвенных «дюн» под Брянском.

В степях стоят курганы - скифские, Батыевы с наросшим слоем земли, и Докучаев отыскивает и описывает стоянки каменного века, собирает коллекции первобытных орудий, что позволяет высоко оценить заслуги Докучаева как археолога.

Он заканчивает большую работу, дающую ответ на вопрос «что такое почва?». Почва - это особое природное тело, вернее, целая самостоятельная категория тел. От горных пород они отличаются резко. Есть свои определённые законы развития их, и по этим законам их и надо познавать; есть своя закономерность и в распространении почв.

А факторы, которые своим совместным действием образуют почвы, - это органическая жизнь (прежде всего растительность и низшие организмы), климат, рельеф, высота местности; Докучаев добавляет ещё, что надо знать, конечно, исходную «материнскую породу» и «возраст» (почвенный и геологический) страны.

Чернозём образован накоплением перегноя травянистой степной растительности. «Материнскими породами» здесь были лесс, мел, глины, выветренные граниты. То, что многим казалось парадоксом, - это важнейший, основной факт: лес с его гигантскими массами отмирающей растительности не только не создавал чернозёма, но останавливал его образование всюду, где вторгался в степи.

Чернозёмная полоса ограничена сложным комплексом природных условий. Слишком мало перегноя накапливают знойные, сухие, бедные жизнью степи крайнего юга. Северный рубеж чернозёма совпадает в общем с изотермой +20°С.

Защита докторской диссертации Докучаева «Русский чернозём» состоялась в 1883 году. Эта работа, решительно порывавшая со всеми принятыми, идущими, главным образом, от немецкой геологической школы воззрениями на почву, открывала перед наукой новый мир фактов и явлений.

Одним из оппонентов по докторской диссертации Докучаева был Менделеев - гроза диссертантов. Великий химик и универсальный естествоиспытатель во время защиты диссертации, по словам современников, «рассыпался в похвалах». Так родилась новая наука, которая получила не традиционное греко-римское название, а русское - «почвоведение».

«Докучаевская идея почвообразования состоит в том, что почва образуется взаимодействием сил на поверхности земли: горных пород, воды, ветра, солнца и живых организмов, тогда как раньше её считали чем-то вроде горной породы. Докучаев доказал, что почва - живое образование» (Аксёнов).

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ И УЧЁНЫЙ

В качестве профессора (по манере чтения лекций его сравнивали с Менделеевым) Докучаев преподаёт в университете минералогию, но его влияние на студентов выходило за рамки преподаваемого предмета, он начинает большую программу изучения почв, мечтая составить почвенную карту всей России.

Вот как описывает В.Сафонов Докучаева-лектора: «Он входил в аудиторию. Начинал читать. Без всяких красот. Но - странное дело! - полёт мухи был бы слышен в аудитории. Он говорил со страстным убеждением, которое заставляло слушать, потом захватывало и покоряло слушателей... Редко кому было дано так неотразимо привлекать к себе молодые души и сердца, создавать , по-настоящему преданных учеников, как этому громадному, внешне суровому, даже грубоватому человеку...»

В этот период как раз и сложилось почвоведение как наука. Докучаев отделил её от минералогии и стал рассматривать как результат взаимодействия солнечной энергии, горных пород и сложной жизни растений, насекомых, животных. Будущий академик Вернадский, слушая лекции Докучаева, участвуя в его экспедициях, впоследствии писал: «Он дал могучий толчок научной мысли и работы». Именно Докучаев пригласил молодого Вернадского стать хранителем минералогического кабинета, что во многом определило всю последующую работу Вернадского.

Докучаеву был присущ размах, он не был только учёным, он был крупным научным деятелем, научным организатором, который мог наладить в огромных масштабах свои исследования, что давало возможность ему не только заинтересовать, но и привлекать к работам студентов, буквально каждый из которых впоследствии стал самостоятельным и думающим учёным.

В 1882-87 годах Докучаев организует большую Нижегородскую экспедицию, при этом он разработал план всестороннего исследования не только почв, но и других природных ресурсов Нижегородской губернии. Участие в экспедиции Докучаева студента Вернадского позволило последнему записать: «...Какое наслаждение "вопрошать" природу, "пытать" её! Какой рой вопросов, мыслей, соображений! Сколько причин для удивления, сколько ощущений приятного при попытках обнять своим умом, воспроизвести в себе ту работу, какая длилась века в бесконечных её областях».

Итогом экспедиции стали 14 томов материалов, где было дано не только самое подробное описание Нижегородской губернии, но и была изложена стройная наука о почвообразовании, являющаяся завершающей идеей «русского чернозёма».

В 1886 году Докучаев даёт первую научную классификацию почв, он будет уточнять и изменять свою генетическую классификацию почв, общую картину распределения и закономерного чередования почв по великой русской равнине. В 1886 году, когда была опубликована его классификация, она была уже не просто итогом открытий, но и программой действия для науки, в первую очередь, для русской науки.

Многие годы не прерывалась связь профессора Василия Васильевича Докучаева с его бывшим студентом - Владимиром Ивановичем Вернадским. Так во время пребывания Вернадского в Париже Докучаев просил его взять на себя заботы по устройству почвоведческого раздела русского павильона на Всемирной выставке в Париже 1889 года. В том же году Докучаев сам ненадолго отправляется за границу в Париж, Берлин, Вену.

«Среди экспонатов по почвоведению главным оказался присланный Докучаевым один кубический метр чернозёма, вырезанный из ковыльной степи под Воронежем. Этот образец "царя почв" произвёл большое впечатление на посетителей. Начиная с выставки, в мировую науку вошёл русский термин "чернозём", стала известна вообще русская почвоведческая школа» (Г.Аксёнов «Вернадский», М., 2001). Докучаевская коллекция «русских почв» получила на этой выставке золотую медаль.

После выставки Докучаев - главный организатор съезда русских естествоиспытателей и врачей, секретарь Петербургского общества естествоиспытателей, он участвует в работе Геологического комитета, редактирует «Материалы по изучению русских почв».

Ему 43 года, его имя называют рядом с именами Менделеева, Тимирязева, Иностранцева, братьев Ковалевских. Силы его кажутся неисчерпаемыми.

Новая докучаевская комплексная экспедиция направляется в Полтавскую губернию, откуда привозит 16 томов трудов, в Полтаве, как до этого в Нижнем Новгороде, организует естественноисторический музей.

С 1892 по 1897 год Докучаев - директор Ново-Александрийского института сельского хозяйства в Люблинской губернии, который до прихода туда Докучаева хотели закрыть, так как он не был обеспечен ни оборудованием, ни кадрами и работал почти без студентов. Он оставался профессором в Петербурге, начальствовал в особой экспедиции Лесного департамента, возглавлял комиссию для «физико-географического, естественно — исторического, сельскохозяйственного, гигиенического и ветеринарного исследования С.-Петербурга и его окрестностей».

Докучаев перестроил институт, организовал в нём первую в мире кафедру почвоведения, наладил большие исследования по борьбе с засухой. К 1896 году институт становится одним из лучших высших учебных заведений в России.

Теперь почвенная коллекция Докучаева представлена на Всемирной Колумбовой выставке в Чикаго, посвященной четырёхсотлетию открытия Америки. «Кто бы думал, что в конце девятнадцатого века мог быть открыт новый континент в наших знаниях о природе!» — писали американские газеты.

Но Докучаев был вынужден уйти из института, им созданного, им превращенного в единственный на свете, в 49 лет могучий человек был выведен из строя целенаправленными действиями тогдашнего попечителя учебного округа, ему изменило здоровье, тяжело, от рака, умирала любимая жена, Анна Егоровна.

Умер Василий Васильевич Докучаев в 1903 году.

Но ещё за два года до этого здоровье Докучаева было сильно подорвано, и он писал Вернадскому: «Моё здоровье всю прошлую зиму продолжало упорно ухудшаться, и в настоящее время я представляю из себя совершенную развалину... Чем всё это кончится, страшно подумать, дорогой, навек незабвенный для меня, Владимир Иванович...».

Свои исследования Докучаев непосредственно связывал с практическими вопросами сельского хозяйства, он был директором Почвенной комиссии, организованной при Вольном экономическом обществе. Эта комиссия через десять лет после смерти своего организатора была преобразована в Докучаевский почвенный комитет, впоследствии — Почвенный институт АН СССР имени Докучаева.

Создания Почвенного комитета, как постоянного штаба русского почвоведения, Докучаев добивался пятнадцать лет.

«Внешне он казался суровым, "сухо-деловитым". В своих служебных и даже личных отношениях, в отношениях к студентам и ученикам стремился руководствоваться меркой: "Людей надо судить по тому, сколько и как они в жизни сделали". Примером и образцом считал Петра.

— Вот Пётр Великий — труженик на пользу общую. Учиться надо!..

Люди разделялись им на "полезных" и "бесполезных", последние для него не существовали. За "пользу общую" должна была ратовать задуманная им газета.

В честности и работоспособности видел он лекарство от всех бед России» (В.Сафонов).

В 1946 году Академия Наук СССР учредила медаль и премию имени Докучаева, присуждаемые за выдающиеся исследования в области почвоведения.

Целая поросль наук пошла от Докучаева и от его комплексного метода исследований. Это — геоботаника — учение о растительном покрове в связи с той «средой», той землёй, на которой находит его исследователь. Это знаменитая русская геохимическая школа во главе с её основоположником — академиком В.И.Вернадским.

Геологи докучаевского времени гораздо легче могли объяснить кристаллический щит Азии, чем бугры, пригорки, овраги вокруг любой среднерусской деревни. Докучаев рассказал о законах развития привычных и всеобщих черт рельефа, и тогда начала быстро развиваться геоморфология - учение о формировании земли.

Геологи считали почву малозначительной деталью земной коры, но оказалось, что выводы докучаевского учения о почвах исключительно важны геологам для их собственной науки: ведь почва — «зеркало местного климата и притом климата как современного, так и, особенно, давно минувших времён».

Преобразовалась и вся старая географическая наука, Докучаев придал новый смысл центральному ядру её - учению о ландшафтах. Докучаев обратился с призывом к русским агрономам: «Оставьте нередко почти рабское следование немецким указкам и учебникам, составленным для иной природы, для иных людей и для иного общественно-экономического строя».

И сам работой и творчеством своим доказал, как это сделать. История в дальнейшем доказала правоту последнего утверждения Докучаева, когда «первый демократ» Советского Союза -Хрущёв пытался перенести в огромных масштабах уже не немецкий, а американский сельскохозяйственный опыт (страны, лежащей ниже географической параллели города Киева) на климатические условия нашей страны, когда пытался развитием только свиноводства «догнать и перегнать»...

«Докучаев принадлежал к людям, про которых говорят, что они сделали себя сами. Сын священника из провинции, он тяжелейшим трудом пробился к вершинам знания и создал две науки: учение о зонах природы и почвоведение как дисциплину синтетическую. Но наука для него не была книжным и отвлечённым знанием, а существовала неразрывно с деятельностью, с освоением природы страны. И влияние его живо до сих пор» (Г.Аксёнов).

ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ ВЕРНАДСКИЙ

(1863-1945) - автор почти семисот статей и книг, в числе которых 78 публицистических статей, как бы подводя итоги своей жизни, сказал: «Я сделал  всё, что мог, и не сделал никого несчастным».

«Двое учёных сыграли определяющую роль в становлении научных взглядов Владимира Вернадского, его образа мыслей и программы исследований. Один из них — Василий Васильевич Докучаев. Он заложил основы почвоведения - учения о почвах, «четвёртом царстве природы» (наряду с минералами, животными и растениями). Много лет спустя это учение послужит Вернадскому одной из опор его концепции о биосфере Земли.

Имя другого - Дмитрий Иванович Менделеев. Он обладал энциклопедическими знаниями, подарил миру периодическую систему химических элементов и определил всю химию не иначе как учение об элементах, составных частях единого целого - планеты в космосе. Минет время, и Вернадский войдёт в историю одним из создателей новой естественнонаучной дисциплины - геохимии, описывающей судьбу и превращения атомов Земли и космоса» («Энциклопедия для детей», «Геология», М., 1995).

Владимир Вернадский стал одним из немногих учёных XX века, оставивших свой след в самых разных областях науки - в том числе геологии, биологии, химии, философии. Он стал создателем учения о живом веществе и биосфере — учения, которое находится на стыке всех этих наук («Энциклопедия для детей», «Биология», М., 1995).

СЕМЕЙНОЕ ПРЕДАНИЕ И ДЕТСТВО

В семье Вернадских существовало предание, что их род начался с литовского шляхтича Верны, перешедшего на сторону казаков и казнённого поляками во времена Богдана Хмельницкого. Дети его остались в Запорожской Сечи, и впоследствии прадед В.И.Вернадского после окончания академии в Киеве стал священником, его средний сын стал военным врачом в армии Суворова, попав в плен к французам, получил орден Почётного легиона (как специалист) и в 1804 году женился на дворянке Екатерине Короленко. Таким образом, учёный В.И.Вернадский и писатель В.Г.Короленко являлись троюродными братьями.

Отец В.И.Вернадского - Иван Васильевич после окончания Киевского университета в двадцать девять лет и после защиты докторской диссертации по политэкономии становится профессором Московского университета.

В 1860 году умирает первая жена профессора Мария Николаевна Шигаева, сделавшая свой вклад в политэкономию и ставшая единственной тогда женщиной-писательницей, пишущей на экономические темы. Остался её сын Николай, который впоследствии оказал большое влияние на В.И.Вернадского.

В 1862 году будущий отец Владимира Вернадского женится на дочери генерала артиллерии Анне Петровне Константинович, в 1863 году у них родился сын — Владимир. Через год появились близнецы Екатерина и Ольга. Но в 1868 году отца парализовало, поправился он не полностью и занял должность управляющего конторой Государственного банка в Харькове. Харьковские годы оставили самые хорошие воспоминания у В.И.Вернадского.

О своём детстве В.И.Вернадский вспоминал: «Самыми светлыми минутами представлялись мне в это время те книги и мысли, какие ими вызывались, и разговоры с отцом и моим двоюродным дядей Е.М.Короленко, помнится также сильное влияние моей дружбы с моим старшим братом. Я рано набросился на книги и читал с жадностью всё, что попадалось мне под руку, постоянно роясь и перерывая книги в библиотеке отца».

Г.П.Аксёнов в своей книге «Вернадский» («Молодая гвардия», М., 2001) отмечает, что дядя В.И.Вернадского - Евграф Максимович Короленко всю жизнь был военным, а выйдя в отставку, читал научно-популярные и научные книги, и на него особое впечатление произвела книга Дарвина «Происхождение видов».

В 1873 году Владимир Вернадский поступил в харьковскую гимназию, а через год, потрясённый смертью брата Николая, Вернадский записывает: «Да, есть две вещи, которые нелегко перенести - горе, постигшее семейство, и потерю Отечества». На последнее соображение его натолкнула поездка в составе семьи по Европе (Германия, Швейцария, Италия).

В 1877 году семья переехала в Петербург, Вернадский учился в гимназии, затем в лицее, а отец открыл издательскую фирму «Славянская печатня» и книжный магазин на Невском проспекте. В 13-14 лет у Владимира Вернадского возникает интерес к славянству, к бурным общественным событиям и к природоведению.

В 1881 году произошло сразу же несколько событий, изменивших жизнь не только юного Вернадского, но и всей страны. Цензура закрыла отцовский журнал, отца постиг второй удар, его парализовало, и был убит Александр II. В этом же году В.И.Вернадский сдал выпускные экзамены и поступил в Петербургский университет.

РОЖДЕНИЕ УЧЁНОГО

В Петербургском университете в это время работали выдающиеся русские учёные, в частности, лекции по химии читал Менделеев. Г.Аксёнов отмечает: «Открывая перед студентами стройность и законосообразность природы, Менделеев укреплял в них уверенность в силе личности и её способности преодолеть дурные обстоятельства, в том числе и общественные».

В Университете в этот период было организовано научно-литературное общество (1882-87), во главе которого стоял Научный отдел, и в нём Вернадский вёл минералогию.

В.И.Вернадский учится наблюдать природу, что было замечено профессором Докучаевым, который учил студентов тому, что настоящая наука начинается с поиска связи между видимыми явлениями.

Побывав вместе с В.В.Докучаевым в Сестрорецке, Вернадский записывает: «Прежде я не понимал того наслаждения, какое чувствует человек в настоящее время, искать объяснения того, что из сущего, из природы воспроизводится его чувствами, не из книг, а из неё самой».

Большой научной школой для Вернадского стала организованная Докучаевым Нижегородская экспедиция (1882-87); через два года Вернадский один прошёл свой первый геологический маршрут, его статья была опубликована в отчёте экспедиции. «Она открыла собой огромный список — книг и статей — почти 700 публикаций за шестьдесят последующих лет» (Г.Аксёнов).

В 1884 году Вернадский принимает предложение Докучаева и становится сотрудником минералогического кабинета Университета. В 1884 году Вернадский вступает во владение имением (Вернадовкой), а в 1886 году женится на Наталье Егоровне Старицкой, в 1887 году у них рождается сын Георгий, позже ставший профессором русской истории Йельского университета США. Вернадский сближается с братьями жены и в честь одного из них называет описанный им минерал.

В марте 1888 года Вернадский уезжает в командировку за границу, сначала в Вену, затем в Неаполь и, наконец, в Мюнхен, где начинает работать в лаборатории кристаллографии. Вскоре он пишет жене, оставшейся в России с маленьким сыном: «»У меня появились руки». Он овладевал методикой», — отмечает Г.Аксёнов.

После окончания учебного года Вернадский отправляется в большое путешествие по Европе с целью ознакомления с минералогическими музеями. Он побывал в Австрии, Швейцарии, Франции и участвовал в 5-й сессии Международного геологического конгресса в Англии. Здесь его приняли в члены Британской ассоциации наук. Вернадский возвращается в Мюнхен и вскоре в Вене встречает жену с ребёнком и переезжает работать в Париж.

В 1890 году Вернадский приезжает в Москву, предварительно поработав над описанием почв Кременчугского уезда. В Московском университете ему предложили кафедру минералогии и кристаллографии, хотя к этому времени (к 26 годам) он был лишь кандидатом (то есть человеком, защитившим диплом в высшем учебном заведении), не успев защитить диссертации, соответственно, на степень магистра и доктора наук.

В МОСКОВСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ

В Московском университете В.И.Вернадский начал преподавать ровно через сорок лет после своего отца, здесь в его распоряжении оказался минералогический кабинет и хорошо оснащённая химическая лаборатория, а со второго семестра Вернадский начал читать лекции на физико-математическом и медицинском факультетах. Одна из слушательниц писала: «Мы ждали его лекций, как праздника. Они оживили мёртвую природу, камни заговорили» (Г.Аксёнов). Аксёнов отмечает также, что Вернадский сознательно резко отделил минералогию от кристаллографии. Первая стала относиться к комплексу наук о Земле, вторая стала физико-математической наукой.

Вернадский видел суть минералогии как научной дисциплины не в беспристрастном описании внешнего вида и свойств различных минералов, а рассматривал минералогию прежде всего как химию природных соединений земной коры — минералов.

Интересно, как в этот период времени переплетены судьбы выдающихся русских учёных Менделеева, Докучаева, Вернадского: Вернадский защищал диссертацию на звание магистра минералогии, его оппонентом был Докучаев, а с работой лично познакомился Менделеев, отличавшийся чрезвычайной научной требовательностью.

Здесь, на этом примере, особенно видна необходимость создания и поддержания научных школ, преемственность научных традиций, опасность существования которых хорошо понимали демократы, развалившие Советский Союз и передовую русскую науку.

Защитив докторскую диссертацию по кристаллографии, Вернадский становится сначала экстраординарным, а в 1902 году — ординарным профессором. Он участвует в организации международного съезда геологов в Москве в 1897 году, выезжает в восточную и центральную Европу, посещает горнорудные районы её.

В 1898 году у Вернадского родилась дочь Нина, сын его в это время уже учился, ему было девять лет.

Вернадский продолжает вести интенсивную научную работу, участвуя в геологической поездке по Крыму и Кавказу, открывает месторождение бокситов на Таманском полуострове.

«На рубеже веков Вернадский обнаружил, что вырастил уже не просто научное направление, а целую новую науку, отпочковавшуюся от минералогии» (Г.Аксёнов). Об основных принципах новой науки Вернадский рассказал на съезде русских естествоиспытателей и врачей, так родилась геохимия.

В лаборатории Вернадского, которую он называл Институтом, работали студенты и ассистенты, слушательницы женских курсов. Одновременно проявляется и талант Вернадского как историка науки, он пишет работу «О значении трудов Ломоносова в минералогии и геологии», получившую высокую оценку у специалистов.

В 1903 году в связи со смертью своего учителя, выдающегося учёного, родоначальника новой науки - почвоведения — В.В.Докучаева, Вернадский пишет статью «Страница из истории почвоведения». Интересный факт биографии Вернадского, который проявился уже в это время, — в период его большой политической активности (см. ниже) возрастает его научная продуктивность: выходят из печати его минералогические и кристаллографические статьи и лекции, специальные и популярные работы по истории науки и о людях науки.

4 марта 1906 года Вернадский избирается адъюнктом по минералогии С.-Петербургской академии наук, назначается заведующим минералогическим отделением Геологического музея Академии Наук.

Вернадский пришёл в Академию Наук с основной идеей — приблизить минералогию к жизни, к делу освоения территории России. Полноправным академиком Вернадский становится в 1912 году.

Но в то же время его волнуют и другие проблемы: «Много в последнее время обдумываю в связи с вопросом о количестве живого вещества. Читаю по биологическим наукам, масса для меня любопытного. Получаемые выводы заставляют меня задумываться. Между прочим, выясняется, что количество живого вещества в земной коре. есть величина неизменная. Тогда жизнь есть такая же вечная часть космоса, как энергия и материя? В сущности, ведь все рассуждения о приносе «зародышей» на землю с других небесных тел в основе своей имеют то же предположение о вечности жизни?» (подчёрнуто мной - В.Б.).

Много времени Вернадский посвящает минералогической части музея Академии Наук - покупает и привозит из своих поездок коллекции камней, в 1908 году принимает участие в работе сессии Британской Ассоциации Наук в Дублине, после чего начинает вести работу над проблемой радиоактивности.

«Радиоактивность решала загадку внутреннего тепла Земли, не прибегая к умозрительным предположениям. Пусть не сейчас, но в принципе можно измерить как время жизни Земли, так и её энергию. Мир становился объёмным - у него появилась исчислимая история» (Г.Аксёнов).

В 1909 году Вернадский совершает поездку по Италии, собирает большое количество минералов, и ещё одним итогом поездки стало то, что итальянский натуралист в следующем году назовёт открытый им минерал «вернадскит».

Одновременно он много времени уделяет преподавательской работе в университете, на высших женских курсах и в созданном в 1908 году частном Университете Шанявского.

Богатый золотопромышленник А.Л.Шанявский завещал городу Москве два миллиона рублей с условием использовать их на нужды просвещения до октября 1908 года. Вернадский пишет статью «К вопросу об университете Шанявского» и, несмотря на сопротивление Министерства просвещения, университет вовремя начинает свою работу.

Уже через два года после организации в нём училось 3600 студентов (университет был закрыт в 1918 году).

Московский период работы Вернадского в университете закончился в 1911 году, когда правительство разгромило кадетское гнездо, в результате чего из университета в знак протеста ушла одна треть преподавательского состава. В сентябре этого же года Вернадский переезжает в Петербург.

ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПЕРИОД ЖИЗНИ

Одна из задач петербургского периода жизни и работы Вернадского — превращение минералогической части музея Академии Наук в музей мирового уровня. Как отмечает исследователь творчества Вернадского И.И.Мочалов: «...в 1911 году в музей поступило 85 коллекций - рекордное число. Среди камней встречались и метеориты. Их адреса — множество мест в России, а также Черногория, Алжир, Италия, Мадагаскар, Норвегия, остров Готланд. В 1912 году поступило 137 коллекций, на следующий год - 102, а в 1914 году, несмотря на войну, - 103».

С приобретением новых коллекций минералогическая часть музея Академии Наук стала в ряды лучших в мире, а после увеличения штата организуется Геологический и Минералогический музей, директором которого в 1914 году становится Вернадский, а хранителем минералогической части ученик Вернадского - Ферсман.

В первое десятилетие нового века в России наблюдается резкий прорыв в области образования - количество высших учебных заведений в стране удвоилось. А о своём родном уезде Вернадский писал в статье «1911 год в истории русской умственной культуры»: «Ещё недавно 80-90 школ в Моршанском уезде казалось чем-то большим, сейчас их 120 и будет скоро больше 300!».

О статье Вернадского «Задачи высшего образования нашего времени» Г.Аксёнов пишет: «Наверное, он первый так всеохватно увидел науку, образование и - шире - культуру человечества: не как внутреннее дело людей, не как общественный феномен, но как некое планетное явление, тем более заметное, когда оно происходит на просторах такой огромной страны, как Россия».

В этот же период Вернадский пытается создать в Петербурге Ломоносовский институт, состоящий из физического, химического и минералогического отделов, но на этот проект правительство не выделило денег.

Вернадский публикует ряд работ и читает лекции по истории естествознания в России, среди них четыре статьи о Ломоносове, о первом русском учёном.

Жизнь идёт, и Вернадский строит дом на любимой с детства Украине между Полтавой и Миргородом на реке Псёл, это место стало называться хутор «Ковыль-гора».

В 1913 году Вернадский выехал с академической делегацией из 15 человек на сессию Геологического конгресса в Америку, посетил Канаду и написал Ферсману: «Я не могу здесь забыть о той ошибке (и преступлении?), которую сделали правительства Николая I и Александра II, отдав русскую Америку, добытую народным страданием».

Отметим, что Вернадский, к счастью, не дожил до того момента, когда земли Советского Союза, «добытые народным страданием», и наши позиции в Европе были преступно отданы людям и странам, которые никак нельзя заподозрить в дружеских чувствах по отношению к России. Но если за Аляску были получены хоть какие-то деньги, то новые демократические деятели сделали так, что Россия оказалась ещё всем должна многие десятки миллиардов долларов.

После начала Первой мировой войны кредиты на радиевые работы Вернадского в России стали сокращаться, прервались научные зарубежные связи, тогда у него возникла идея создания в России Комиссии по изучению естественных производительных сил (КЕПС), которая и была организована в 1915 году, а её Совет (из 56 человек) возглавил Вернадский.

«Организатор почувствовал сам, что прикоснулся к главному нерву государственной и научной жизни, к сплетению жгучих интересов. Вокруг всё ухудшалось, а комиссия на удивление расширялась. Уже в 1916 году она организует 14 экспедиций в различные районы страны» (Г.Аксёнов).

Впоследствии, вспоминая о весне 1916 года, Вернадский писал: «Для меня была ясна закономерность и неразрывность геохимических процессов ещё более резкая, чем процессов минералогических и в живой, и мёртвой материи на поверхности земли, которая мне представлялась в то время уже биосферой».

Летом 1916 года Вернадским заложены основы новой науки — биогеохимия, содержащей новый взгляд на окружающую природу и природу человека.

В конце 1916 года Вернадский выступает в Совете КЕПС с программой создания сети государственных научно-исследовательских институтов, так были организованы институты - Платиновый, Керамический, Физико-химического анализа и ряд других.

ОБЩЕСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, или ЧЕМ ЗАНИМАЛСЯ АКАДЕМИК ДО 1917-го ГОДА

Как это обычно бывает, в студенческие годы создаётся ряд кружков и объединений по интересам, так из студенческого кружка в феврале 1886 года организовалось «братство», из которого вышли выдающиеся общественные деятели, впоследствии ставшие членами «Союза Освобождения» и партии конституционных демократов (кадетов). В состав братства вошли Ольденбурги, Гревсы, Вернадский, Шаховской, Корнилов.

Член братства князь Шаховской так сформулировал задачи кружка: 1) работай как можно больше; 2) потребляй на себя как можно меньше; 3) на чужие беды смотри, как на свои.

Братство находилось в оппозиции к существующему строю, при этом оно стремилось «служить народу знаниями, способствовать просвещению его, а уж он сам найдёт способы улучшить своё экономическое     и     нравственное     состояние» (Г.Аксёнов).

Вскоре к этому кружку присоединились и девушки, среди которых была и Наталья Старицкая - дочь сенатора и члена Государственного Совета, одного из участников реформ 60-х годов. В сентябре 1886 года Вернадский женился на Старицкой.

Члены братства принимали активное участие в ликвидации неграмотности населения России. Фёдор Ольденбург и Дмитрий Шаховской выпустили книгу о всеобщем начальном образовании под земским управлением. Сергей Ольденбург и Иван Гревс вошли в состав Петербургского комитета грамотности и открыли две бесплатные народные читальни в Петербурге. Вернадский принимал участие в создании частного университета Шанявского, Краснов в Харькове открыл университет для рабочих.

Вернадский избирается председателем Совета общественных землячеств, продолжает ходить на заседания Научно-литературного общества, секретарём которого стал Александр Ульянов и которое было закрыто после ареста Ульянова с товарищами.

После этого к Вернадскому «прибежал Сергей (Ольденбург — из братства — В.Б.) и сказал, что у него лежит оставленный Ульяновым ящик с каким-то порошком... Друзья взяли лодку, вывезли ящик на середину Невы и утопили, и как оказалось, вовремя. К Олъденбургу нагрянули с обыском...». Вскоре после этого произошла встреча Сергея Ольденбурга с Владимиром Ульяновым, что позволило впоследствии Ольденбургу обратиться к Ульянову с просьбой об оказании помощи Академии Наук.

После ареста Александра Ульянова Вернадскому грозили большие неприятности, но его тесть пришёл на помощь, а Докучаев предложил отправить Вернадского за границу для подготовки к профессорскому званию, но перед этим Вернадский выехал исследовать фосфориты в Смоленскую губернию.

Вернадский не ограничивался преподавательской и научной деятельностью, им было начато совершенно новое дело: организован комитет помощи голодающим весной 1892 года. В Вернадовке были созданы общественные столовые, на которые также пожертвовал 30000 рублей Великий князь Николай Михайлович, просивший своё имя при этом не называть.

Это обстоятельство кажется весьма странным на фоне современной действительности, когда крупные чиновники, главы разного рода администраций стараются не только не помогать бедствующему населению, а, наоборот, украсть у него как можно больше!

В ноябре дело помощи голодающим в Вернадовке возглавил Корнилов, с приездом новых добровольцев открылись дополнительные столовые, и в начале лета следующего года в них уже питалось двадцать пять тысяч человек.

В московской оппозиции того времени наблюдалось два направления: земская деятельность, то есть местное самоуправление и пропаганда конституционных идей в печати. Члены братства активно работали и в том, и в другом направлении.

Земства того времени принесли с собой выборы, выбираемые комиссии для решения спорных вопросов давали возможность проявить благотворительность. В Тамбовском земстве выдвинулся Вернадский, получивший известность во время борьбы с голодом, и 25 октября он был избран гласным Моршанского уездного собрания и почётным мировым судьёй. Вскоре он был избран гласным теперь уже губернского Тамбовского земского собрания.

Но уже в конце 1900 года Вернадский записывает: «Политическая роль земства постепенно сглаживается, и сама идея самоуправления оказывается несовместимой с государственной бюрократической машиной».

Вернадский тем не менее не остаётся в стороне от политической жизни России, с организацией «Союза Освобождения» он входит в состав редакции, планируемой к изданию газеты «Московская неделя».

На третьем съезде «Союза» (март 1905 года) была принята программа, позднее ставшая основой программы конституционно-демократической партии (кадетов). Основные положения программы: провозглашение прав человека, необходимость создания государства с ограниченной монархией, необходимость культурной автономии для наций и отмена смертной казни. Кроме того, предлагалось запретить агрессию, уничтожить косвенные налоги, установить восьмичасовой рабочий день.

Вернадский также входит в состав Бюро земских съездов, где выступает за западный, правовой путь развития России. В Бюро было принято решение созвать общерусский съезд в ноябре 1904 года, который и состоялся в Петербурге. Общее мнение делегатов съезда выразил Н.Н.Львов: «Учредительное собрание должно быть созвано не вследствие полного падения авторитета власти, а для предотвращения разрушительного натиска революции...» (цитируется по книге Г.Аксёнова; курсив мой - В.Б.). Это была попытка предотвратить революцию созданием народного представительства для того, чтобы «вывести наше отечество на новый путь государственного развития в духе установления начал права и взаимодействия государственной власти и народа».

«Кроме земской деятельности, переросшей неожиданно в политическую борьбу, Вернадский вёл ещё одну упорную кампанию - за автономию университета» (Г.Аксёнов).

Ещё в 1884 году правительство ввело в действие университетский устав, урезавший права университетов, отменялась всякая выборность, запрещалась студенческая самодеятельная жизнь, усиливалась власть попечителя учебного округа, где находился университет, вводилась инспекция, обязанная «оказывать нравственное и умственное влияние на студентов».

Особый протест в университетских кругах вызывал полицейский характер инспекции, что привело к студенческим волнениям в ряде университетов России. В результате, в Петербурге студент П.Карпович смертельно ранил министра просвещения Н.П.Боголепова.

В этот Период Вернадский предлагает: а) ввести полную автономию университетской профессорской корпорации; б) строго определить границы власти попечителя учебного округа; в) разрешить студенческие организации; г) ликвидировать инспекцию.

Он публикует статью «О профессорском съезде», где предлагает провести этот съезд без всякого на то разрешения и создать свой профессиональный союз. В марте 1905 года собрался съезд, заложивший основы Академического союза, на котором от Московского университета выступил Вернадский.

По результатам съезда, после доклада царю, в сентябре месяце состоялись первые выборы ректора Московского университета. Им был избран князь С.Н.Трубецкой, вскоре скончавшийся.

Но революция шла своим чередом — студенты разгромили химическую лабораторию Вернадского, который возмущённый этим хотел написать статью в газету, но его отговорили от жалобы на славную молодёжь.

Лето 1905 года «проходит в водовороте событий. Одна за другой выходят публицистические статьи Вернадского на злобу дня» (Г.Аксёнов).

ВЕРНАДСКИЙ И ПАРТИЯ КОНСТИТУЦИОННЫХ ДЕМОКРАТОВ (КАДЕТЫ)

Вернадский стоял у колыбели партии, учредительный съезд которой состоялся в Москве 12-18 октября, то есть в дни Всероссийской стачки и царского манифеста 17 октября.

В Центральный и Московский комитеты партии конституционных демократов (кадетов) был избран Вернадский, председателем партии избран Петрункевич, заместителем - Милюков, секретарём - Корнилов.

В доме Вернадского действовал секретариат кадетской партии как московского отделения, так и центрального комитета, решались

и университетские дела, так как Вернадский в это время становится помощником ректора университета. В этом качестве он пребывал полгода.

«События сделали друзей знаменитыми. В дополнение к книжке о 2-м земском съезде с их портретами выходит книга «Деятели освобождения», где Вернадскому посвящена, пожалуй, самая крупная статья среди других. Вероятно, не только из-за политического веса, а из-за богатства его жизни. Не посвятив себя целиком политике и не занимая в партии самых первых рядов, он становится ещё известен и как учёный, деятель просвещения, как один из «виновников» автономии университетов» (Г.Аксёнов).

В начале 1906 года в стране проходили выборы в Государственную Думу, все лидеры партии конституционных демократов были выдвинуты кандидатами в депутаты, и распределение депутатских мандатов между политическими партиями в Думе оказалось следующим:

Следует отметить, что большевики бойкотировали выборы в Думу первого состава, что позже было признано ошибкой, так как членство в Думе позволяло использовать её как «своего рода политический рупор» (по выражению Г.В.Вернадского - сына Владимира Ивановича).

Власть сделала несколько попыток сближения с кадетами, предложив им сформировать коалиционный кабинет с участием других либеральных групп, но руководство партии кадетов на это не пошло в ожидании полного политического краха действующего правительства.

В.И.Вернадский в выборах в Думу не участвовал, так как должен был от имени партии и университета войти в Государственный Совет, который должен был утверждать законопроекты, принятые Государственной Думой. Государственный Совет должен был на две трети назначаться из высших сановников, а на одну треть — выбираться из представителей общественных слоев и профессий. О составе Совета Вернадский позднее писал, что «были люди с именами и большим внутренним содержанием... Но не они задавали тон».

Вернадский недолго проработал в составе Государственного Совета (с апреля по июль 1906 года). В июне была распущена Дума, часть депутатов подписала воззвание с протестом, а Вернадский подал прошение о выходе из состава Государственного Совета.

В начале 1907 года Вернадский входит в редакцию московской кадетской газеты «Новь», где публикует, в частности, такие статьи, как «Академия Наук в 1906 году», «Смертная казнь», противником которой он неизменно выступал, «О новых выборах в Думу», «Наука и проект университетского устава А.Н.Шварца». Последняя была вызвана тем, что этот проект устава предусматривал прекращение научных исследований в университетах.

При подготовке к новым выборам Ленин «задумал принять участие в выборах не для того, чтобы поддержать Думу, а для того, чтобы расколоть её изнутри. Речь шла не о борьбе единой Думы с кабинетом, а о борьбе внутри Думы против либеральных кадетов, что представлялось Ленину главной задачей момента» (Г.В.Вернадский «Ленин - красный диктатор», М., «Аграф», 2000).

«По своему строению II Государственная Дума отличалась от первой тем, что правые и левые силы в ней сильно выросли, в то время как центр сжался» (Г.В.Вернадский).

515 депутатов нового состава Думы делились таким образом:

Вторая Дума просуществовала до 3(16) июня 1906 года, когда был опубликован новый избирательный закон, который перемещал политическое влияние в сторону зажиточных слоев населения. «Новый избирательный закон принёс сокрушительное поражение кадетам. Основную силу в новой Думе составили умеренные консерваторы - октябристы и националисты» (Г.В.Вернадский).

Хотя кадеты и прогрессисты получили 92 места, октябристы и националисты имели 226 депутатских мандатов. Оппозиционной партией в новом составе Думы теперь стали кадеты во главе с петербургским депутатом Милюковым.

Экономика России во время деятельности III и IV Дум быстро росла, «настроение русского народа становилось всё более миролюбивым» (Г.В.Вернадский), но с 1911 года началось новое пробуждение революционности народа под влиянием большевистской пропаганды.

Срок действия III Думы закончился в сентябре 1912 года, и после выборов в IV Думу соотношение сил в ней примерно сохранилось (кадеты и прогрессисты имели 107 мест), конфликт Думы с властью во время войны продолжался, и «раскол между императором и Думой был опасен для обеих сторон именно тем, что открывал дорогу третьей силе — революционному пролетариату, руководимому идеями Ленина» (Г.В.Вернадский).

В конце 1915 года Вернадский по настоянию и представлению своей партии конституционных демократов снова избирается в Государственный Совет, где заседает вместе со своим другом Ольденбургом. В государственном Совете этого периода Вернадского поразило полное непонимание государственными сановниками происходящего. Через десять лет после этого Вернадский писал: «Было ясно, что вокруг царя пустое место... Но никто не ожидал произошедшего. Впрочем, помню свой разговор с А.И.Гучковым, вернувшимся из армии в 1915 году и нарисовавшим мне ужасающую картину катастрофы, близкой к свершившейся. Возможной в момент возвращения солдат домой...» (Г.Аксёнов).

Чем была в то время партия кадетов на местах видно из следующих воспоминаний В.А.Оболенского (см. А.И.Солженицын «Двести лет вместе») - члена ЦК партии, который описывает кадетский клуб времён I Государственной Думы: «Там всегда было людно, и публика, среди которой преобладали богатые петербургские евреи, была нарядная: дамы в шёлковых платьях, с бриллиантовыми брошками и кольцами, мужчины - с буржуазно лощёными, упитанными и самодовольными физиономиями. Даже нас, демократически настроенных депутатов, вид этого «кадетского клуба» несколько шокировал. Можно себе представить, как неуютно себя там чувствовали крестьяне, приходившие на заседания нашей фракции... «Господская партия», решали они про себя и переставали к нам ходить».

Естественно, такая партия не могла организовать массовое противодействие еврейско-большевистской агитации и могла быть только партией «конструктивной» оппозиции, парламентской партией, не имеющей опоры в народных массах.

В феврале 1917 года произошла революция, 26 числа Государственный Совет заседал в последний раз, его последним действием стала телеграмма царю в Ставку. «Члены Совета предлагали Николаю отречься от престола, сместить правительство и передать власть Временному комитету Государственной Думы. Под телеграммой стоят подписи четырёх выборных членов, в том числе Вернадского и Олъденбурга» (Г.Аксёнов).

Аксёнов отмечает вялость и неэнергичность формирования властных структур кадетами в отличие от меньшевиков и эсеров, имевших большинство в Петроградском Совете. Сказалась также и недооценка роли и растущего влияния большевиков, разжигавших «самые темные инстинкты народа под лозунгами «углубления революции» ».

Вернадский в этот период, оставаясь членом ЦК партии кадетов, ведёт большую научно-организационную работу, расширяется КЕПС, он становится председателем комитета Министерства земледелия, восстанавливается как профессор Московского университета, является членом комиссии по реформе высших учебных заведений. В августе 1917 года Вернадский назначается товарищем (заместителем) министра просвещения; программа деятельности самого министерства была изложена им ещё в июньской статье «Задачи науки в связи с государственной политикой России», где он говорит, что революция не должна привести к распаду России, как единого государства. Следует отметить, что Временное правительство состояло главным образом из кадетов и их сторонников (в его состав входил один социалист-революционер - Керенский).

Будучи в центре политических событий, Вернадский записывает 20 октября 1917 года: «В большевизме есть идейная сторона, но она так чужда сознательно действующим силам, что в конце концов чувствуется ими как дикая разрушительная сила».

Как известно, 25 октября Временное правительство было арестовано, но 1 ноября возобновилась теперь уже подпольная деятельность правительства (шесть министров и шесть заместителей, в том числе и Вернадский). Но время было уже упущено, Вернадский записывает: «Сейчас ярко проявился анархизм русской народной массы и еврейских вождей, которые играют такую роль в этом движении... Очень любопытное будет изменение русской интеллигенции. Что бы ни случилось в государственных формах, великий народ будет жить".

Вернадский также записал в своём «Дневнике»: «Бросается в глаза и невольно раздражает всюду находящееся торжествующее еврейство... Они сейчас чувствуют власть - именно еврейская толпа» (цитируется по статье В.Кузнецова «Фальсификаторы», «Молодая гвардия», № 11-12, 2000).

17 ноября было опубликовано воззвание «От Временного правительства», в котором, в частности, говорилось: «Измученные трёхлетней войной, солдатские и рабочие массы, соблазнённые заманчивыми лозунгами:   «немедленного мира,  хлеба и земли», справедливыми по существу, но неосуществимыми немедленно и путём гражданской войны, взяли в руки оружие, арестовали Временное правительство, стали захватывать важнейшие государственные учреждения, уничтожать гражданские свободы и угрожать жизни и безопасности мирных граждан, беззащитных перед лицом начавшейся анархии».

И далее: «Для Временного правительства остаётся один путь ограждения интересов народа и государства: не покидать до последней возможности своих постов и охранять от захвата и разрушения те отрасли народного хозяйства, которые особенно важны для армии и страны...»

Одновременно было опубликовано постановление об открытии Учредительного Собрания 28 ноября 1917 года.

Реакция последовала немедленно: 17 ноября были закрыты все газеты, опубликовавшие эти документы, а 19 ноября появилось постановление Военно-революционного комитета, в котором говорилось: «Подписавших упомянутое заявление бывших министров и товарищей министров С.Прокоповича, П.Малянтовича, А.Никитина, К.Гвоздева, А.Ливеровского, С.Маслова, В.Вернадского, А.Нератова, М.Фридмана, Н.Саввина, К.Голубкова, Г.Краснова отправить под надёжным караулом в Кронштадт под надзор исполнительного комитета Кронштадтского Совета рабочих и солдатских депутатов».

Таким образом, борьбу Временного правительства с еврейскими большевиками можно описать словами интеллигента из анекдота, где он рассказывал о своём столкновении с бандитом: «Он меня кулаком, а я его - газетой, газетой! Потом я дал ему рёбрами по ногам, и больше я ничего не помню».

Вернадский уезжает на Украину 22 ноября в соответствии с решением Отделения физико-математических наук Академии о его командировке «в южные районы страны по состоянию здоровья и для продолжения работ по живому веществу».

Через несколько дней, 28 ноября была запрещена партия кадетов и началась охота на её руководителей. На этом кадетский этап деятельности академика закончился. Будучи в Париже уже в конце 1921 года, Вернадский получает приглашение принять участие в заседании кадетской партии в эмиграции, но он не видит смысла возвращаться в политику и от приглашения отказывается.

Тем более, что в мае 1921 года в партии произошёл раскол. Во главе «левых» стал П.Н.Милюков с лозунгом: «Советы без большевиков», позже они выступали против вторжения в Россию извне. Правые (И.В.Гессен) оставались на старых позициях: «Россия должна быть демократической и парламентской республикой».

РУССКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ И ЕВРЕИ-БОЛЬШЕВИКИ

История России двадцатого века позволяет так оценить роль русской интеллигенции (в первую очередь, творческой): находясь под влиянием либеральных западных идей о «свободе, равенстве и братстве», потеряв при этом основные идеи - национальную и государственную, интеллигенция многие годы подталкивала страну к разрушению и расслоилась при первом же запахе революционной крови.

Если же какой русский интеллигент стоял на государственных и национальных позициях, он мгновенно объявлялся (как и теперь!) еврейскими средствами массовой информации «черносотенцем», «антисемитом», а теперь и «шовинистом», и «красно-коричневым».

Одно дело говорить о том, что мы раздуем мировой пожар, «мировой пожар в крови» (А.Блок), а другое дело - увидеть, что надо самим в этом участвовать и почувствовать, что это может быть собственная кровь. И тогда русская часть российской интеллигенции, в основном, «умывает руки», мол, мы так не договаривались, мы хотели мирного, эволюционного перехода к «цивилизованному» конституционно-демократическому строю.

Другая же часть российской интеллигенции — её еврейская и проеврейская часть — с энтузиазмом принимает и поддерживает любые формы насилия над русским туземным населением (населением «этой» страны) под основным лозунгом «чужого не жалко», а потому - разрушим «до основанья, а затем...».

Отсюда — еврейский большевизм в государственных и карательных органах в годы революции и гражданской войны, разнузданная воровская демократия последнего современного десятилетия истории страны.

После же кровавого потрясения, будь то революция или государственный переворот 1993 года, перед российской интеллигенцией возникает выбор:

а) активно включиться в пособничество новому режиму в качестве либо единомышленников, либо хорошо оплачиваемых перебежчиков, получая деньги за предательство, имея в виду, что с древнихвремён деньги за это платят немалые (примером тому отнюдь не бедственное положение современных телевизионных идеологических деятелей демократического режима).

б) активно бороться с режимом, подвергаясь репрессиям как физическим, так и моральным, не имея достаточных материальных средств для противодействия режиму в его русофобской политике и экономике, сознательном уничтожении национальных кадров в условиях финансовой цензуры.

в)  уйти в сторону от политики и продолжать заниматься своим профессиональным делом (хорошо, если оно строится на национальной русской основе); при этом кропотливо и настойчиво вести борьбу за создание русских национальных кадров интеллигенции.

Но для одних это служение Родине с попыткой исправить зло, приносимое новым режимом, для других - бездумное и бескорыстное служение правящему режиму без оглядки на русские национальные интересы.

г)  выехать из страны в надежде «обрести свободу» и возможность прилично зарабатывать, обеспечивая научный и культурный рост потенциала того самого Запада, который многие десятилетия мечтал о превращении России из мировой «сверхдержавы» в отсталую колонию, поставщика дешёвого природного сырья.

Но в некотором смысле этот процесс выезда из России не всегда «сливок», а зачастую и «пены» интеллигенции, в основном, нерусской, является и процессом очистительным.

Или выехать из страны ввиду невозможности продолжать работу в избранном направлении, подвергаясь постоянному моральному и физическому давлению.

д) проникать в государственные и общественно-политические структуры с целью их постепенного преобразования с учётом русских национальных интересов (что представляется весьма сомнительным, принимая во внимание особенность русского человека - не скрывать своих взглядов и мыслей от, зачастую, враждебного русофобского окружения).

Все эти моменты особенно ярко проявились в начале XX века, в годы революции, гражданской войны и периода троцкизма — еврейского большевизма в России первой трети двадцатого столетия.

За примерами далеко ходить не надо, вот родственник академика В.И.Вернадского - писатель В.Г.Короленко, до революции известный в широких кругах как защитник прав «угнетённого» еврейского народа, публицист - защитник еврея-убийцы Бейлиса на известном процессе, после революции писал: «Ясно, что дальше так идти не может, и стране грозят неслыханные бедствия. Первой жертвой их является интеллигенция... Россия представляет собою колосс, который постепенно слабеет от долгой внутренней лихорадки, от голода и лишений... Настанет время, когда изнурённый колосс будет просить помочь ему, не спрашивая об условиях... И условия, конечно, будут тяжёлые».

Вернадский же в 1918 году пишет: «Между народом и интеллигенцией, в широком смысле этого слова, огромная рознь».

Как следует из предыдущего изложения, русский академик В.И.Вернадский был вынужден под угрозой физического уничтожения выехать, как теперь говорят, в ближнее зарубежье, на Украину, объявившую себя самостоятельным государством, где у него был собственный дом.

ВЕРНАДСКИЙ И УКРАИНСКАЯ НАУКА

Подходил 1918 год, дом Вернадского на Псёле был растащен по брёвнышку, он с женой поселился в Полтаве в доме тестя, на Украине политическое положение было неустойчивым и Вернадский писал: «Положение в Полтаве неопределённое, идёт глухая борьба между украинцами и большевиками. Одно время победили украинцы, но не смогли удержать порядка». У него ещё была надежда, что большевики долго в Петрограде не продержатся.

Вернадский также, говоря о революции, отмечал: «Огромную роль сыграли инородцы и не случайно. На полном маразматическом субстрате выдвинулись евреи - чуждые и враждебные всей старой России».

На Украину пришли немцы, но Вернадский и в этих условиях организует с сотрудниками Полтавского естественноисторического музея две геологические экскурсии, выступает на образованном им Обществе любителей природы с докладом на тему «живое вещество».

Геологи образуют в Киеве Геологический комитет, подобный российскому, Украинское горно-геологическое общество, Гидрогеологический отдел Министерства земледелия. «Все эти организации находятся в руках русских, и вообще русская культура и её широчайший рост - единственное спасение», - пишет в это время Вернадский (подчёркнуто мой - В.Б.).

После смены власти и прихода к ней гетмана Скоропадского, возник вопрос об организации Украинской Академии наук, что и было предложено сделать Вернадскому, который при этом исходил из следующих соображений: «Лучше всего взять за образец Российскую Академию, приблизить её к запросам жизни. Академия лучше должна способствовать быстрому развитию производительных сил, материальной и духовной культуры украинского народа». При этом Вернадский поставил условие: он не будет принимать украинское гражданство.

Об этом периоде жизни Вернадского в книге «Сто великих учёных» говорится: «Бурные события гражданской войны застали его в Киеве. Здесь он активно участвует в создании Украинской Академии Наук и избирается её президентом... Создание Украинской Академии Наук стало ярким проявлением организационного таланта Вернадского... Со времён Ломоносова никто так много не сделал для организации отечественной науки» (подчёркнуто мной - В.Б.).

В связи с последним интересное замечание. В сборнике «Сто великих россиян» Константина Рыжова к таковым отнесены: Михаил Ломоносов, Николай Лобачевский, Дмитрий Менделеев, Иван Павлов, Лев Ландау. Владимира Вернадского среди них нет!

Академия Наук открылась в 1919 году; Вернадский организовал также в Киеве научную библиотеку, работал над преобразованием Киевского университета в государственный, способствовал открытию университета в Екатеринославе и других учебных институтов. Академия состояла из 26 членов, имела 15 комиссий и комитетов по различным областям знаний, зоологического кабинета, библиотеки, трёх институтов. Всего в ней числилось 140 сотрудников.

Библиотека формировалась как научная и общедоступная, она и по сей день расположена в помещении Первой Киевской гимназии и носит имя Вернадского.

Г.Аксёнов отмечает: «Все созданные им учреждения действуют до сих пор, подтверждая таинственное свойство культуры и цивилизации распространяться, не теряя напряжения и силы, и противостоять силам варварства и разрушения».

Но научно-организационной работы Вернадскому мало, он начинает эксперименты по живому веществу, один из которых даёт чрезвычайно важный результат, но с приходом к власти большевиков ему, «бывшему министру и богатому помещику» оставаться в Киеве стало опасно, и он отправляется на биологическую станцию в Староселье.

В Киев приходит Добровольческая армия Деникина, с которым Вернадский ведёт переговоры о поддержке Академии, но вскоре к городу приближаются большевики, и Вернадский уезжает на юг — в Ростов, затем в Крым. В Ялте его встретили жена и дочь.

ОСТАНОВКИ: СИМФЕРОПОЛЬ, ДАЛЕЕ ВЕЗДЕ

К весне 1920 года начались занятия в Симферопольском Таврическом университете, где вместе с Вернадским работали физики Иоффе и Тамм, геолог Обручев и ряд других известных впоследствии учёных. Здесь он организует уже четвёртый в своей жизни минералогический кабинет, при нём начал работать крымский вариант КЕПС.

КЕПС в обстановке общей разрухи начала энергично работать, наметила пути разведки полезных ископаемых, энергетических ресурсов, воды, нашли способ делать бумагу из местного тростника.

Через год, выступая перед учёными в Петрограде с отчётом о научной работе в Крыму, Вернадский говорил: «И как бы далее ни сложилась жизнь, ясно, что научная работа пойдёт и дальше по этому же пути, ибо мы видим, что научная работа всё время идёт без всякой связи с меняющимися и непрочными темпами политической жизни. Она является здоровым жизненным проявлением, имеющим корни в глубине духовной жизни страны, которые переживут всякие внешние обстоятельства» (выделено мной - В.Б.).

Вернадский получает приглашение уехать на работу в Англию и записывает в дневнике: «Невольно думаю о Лондоне, как-то хочется иметь в руках то мощное оружие. Какое даёт библиотека и лаборатория. Сейчас я трачу по крайней мере в 10 раз больше усилий для получения эффекта, чем в нормальных условиях. Буду читать журналы, как с Северного полюса... Ужас берёт, когда оцениваешь культурный урон...»

Вернадский ждёт отплытия корабля, получив от Струве чек на 100 фунтов стерлингов, необходимых для начала английской жизни.

Но в это время умирает ректор Таврического университета, и к Вернадскому идут делегации от сотрудников университета, его просят занять эту должность, должность ректора университета, в котором учится 1800 студентов, а барон Врангель после личной встречи с Вернадским обещает университету поддержку правительства. Правда, встреча эта состоялась случайно: по ошибке, вместо сына В.И.Вернадского Георгия, которому намеревались предложить должность в правительстве, к барону Врангелю попал его отец.

Вернадский после этого выступил перед студентами, собравшимися во дворе университета, где говорил о роли науки и культуры в восстановлении нормальной жизни, для чего необходимо не только учиться, но и развивать самодеятельность и свободную научную мысль.

Но в ноябре 1920 года началось крушение белого движения, эмигрировал Георгий Вернадский, служивший в правительстве Врангеля, он вместе с женой отплыл на корабле «Рион» в Константинополь.

Но на Владимире Ивановиче Вернадском лежала ответственность за университет, за профессоров и преподавателей в условиях смены власти.

Вернадский теперь общается по делам с представителями новой власти — это Бела Кун, Гавен, Лиде. После прихода большевиков в университете была роздана анкета, где первым вопросом был: «Ваше отношение к террору вообще и к красному террору в частности?» (Г.Аксёнов).

16 профессоров из 18 честно, но «неправильно» ответили на вопросы анкеты и были уволены, а ректор подал в отставку. Для управления университетом была создана временная «тройка» во главе с Френкелем и комиссия по реорганизации во главе с Паперным.

В этот напряжённый момент Академия предпринимает шаги, чтобы вывезти своих членов из Крыма, и Вернадский с другими профессорами и их семьями в «профессорском вагоне» был отправлен в Москву по охранной грамоте бывшего своего ученика, ныне наркома, Семашко.

Вернадский опять вовремя уехал от разгула евреев-большевиков: приехавший из Центра Пятаков развернул террор в отношении всех тех, кто сотрудничал с правительством Юга России.

СНОВА В ЦЕНТРАЛЬНОЙ РОССИИ

После месяца пребывания в Москве он вернулся в Петроград. Здесь Вернадского избирают директором Геологического и Минералогического музея Академии наук, он читает лекцию «Начало и вечность жизни», являющуюся первым изложением идеи космичности живого вещества, в июле 1921 года его арестовывает Петроградская ВЧК, но содержится он в камере всего два дня. Вот как описывает Вернадский («Дневники». 1921—1925, М., «Наука», 1998) это событие: «Чиновники чрезвычайки производят впечатление низменной среды ~ разговоры о наживе, идёт оценка вещей, точно в лавке старьёвщика, грубый флирт».

Впечатления даже от кратковременного пребывания в заключении: « это характерное явление: рост ненависти и чувства мести - его ощущаешь здесь необычайно интенсивно даже по сравнению с тем, что видишь вне тюрьмы. Только побывав в большевистской тюрьме, сознаёшь, до какой степени она плодит и раздувает эту ненависть и чувство мести».

После освобождения Вернадский в течение месяца работает на Мурманской биологической станции. Возможно, одной из причин, побудивших его к этой работе, была попытка избавиться от «чувства мести» в местах, отдалённых от северной столицы.

Но в декабре Вернадского приглашают в Париж для чтения лекций в университете по геохимии, и Академия Наук направила его в командировку сроком на пять месяцев.

В конце 1922 года Вернадский записывает: «Научная работа в России идёт, несмотря ни на что... Очень интересно это столкновение - частью поддержка, частью гонение - научной работы в Советской России. Сейчас должна начаться идейная защита науки - но и наука должна брать всё, что может и от своих врагов, какими являются коммунисты».

Отметим, что здесь речь идёт о периоде разгула троцкизма в России, когда евреи-большевики усиленно разрушали всё русское, но в то же время вынуждены были прикрываться авторитетом учёных с мировым именем.

Вернадский интенсивно работает в Париже, участвует в работе сессии Британской Ассоциации в Ливерпуле, продлевает командировку до мая 1924 года, издаёт книгу по геохимии, начинает работать в Институте Кюри над радиоактивными минералами, получает деньги от Фонда Розенталя, деньги на продолжение исследований, работает над книгой «Биосфера».

В сентябре 1924 года Вернадский был исключён из членов Академии Наук СССР, но в октябре 1925 года восстановлен в этом звании, в марте 1926 года он с женой возвращается в Ленинград.

О своих впечатлениях Вернадский, вернувшийся на родину после трёх с половиной лет, проведённых в Европе, пишет: «Москва - местами Бердичев, сила еврейства ужасающая, а антисемитизм (и в коммунистических кругах) растёт неудержимо». И ещё: «Я боялся больше, чем теперь, биологического вырождения. Раса достаточно здорова и талантлива, может быть, выдержит».

«Вернадский взял на себя в деле спасения культуры роль стратегическую. Почти сразу по приезде он выступает с новой инициативой в Академии Наук — создать, точнее, восстановить созданную им было в 1922 году Комиссию по истории знаний.

Как всегда, ставит вопрос предельно широко. Не только история русской, но и мировой культуры выражается лучше всего в знаниях. Их движение в глубинах культуры должна изучать Комиссия» (Г.Аксёнов).

Комиссия была создана и начала энергично работать, стали издаваться её труды, она переросла в Институт по истории знаний, организованный через несколько лет.

За период с 1927 года по 1936 год Вернадский многократно выезжает в командировки в страны Европы, читает лекции в Праге, во Франции (в Сорбонне), выступает с докладами на разного рода съездах и научных конференциях.

Всё это не мешает ему вести активную научную работу. К 1927 году Вернадский уже является членом-корреспондентом Парижской Академии наук, иностранным членом Чешской и Югославской Академий наук, членом Немецкого химического общества, Геологического общества Франции, Минералогических обществ США и Германии.

После перевода Академии Наук в Москву (в 1934 году) и Биогеохимической лаборатории в том числе, Вернадский в 1935 году переезжает в Москву. По случаю переезда Академии Наук в Москву Вернадский написал специальную записку, где предлагал на юго-западном направлении от Москвы, за городской чертой, создать крупный научный центр.

Естественно, в тех условиях, в условиях надвигающейся войны, это сделать было невозможно. Но после окончания Великой Отечественной Войны было построено новое здание МГУ, а за 50 лет, прошедших после этого, весь район уже нового города от бывшей Калужской заставы превратился в мощный научный центр, где имеется как новое здание Президиума Академии Наук, так и целая серия научно-исследовательских институтов - академических и отраслевых.

В 1937 году в Москве Вернадский выступает с докладом «О значении радиогеологии для современной геологии» на международной сессии Геологического конгресса и предлагает создать комиссию по определению геологического времени.

На основе исследований распада радиоактивных элементов Вернадский делает вывод о возможности и необходимости введения в геологию абсолютного летоисчисления. Радиоактивные измерения позволяют определять в годах (тысячелетиях), когда образовались заключающие их радиоактивные пласты породы.

Так как скорость распада радиоактивных элементов постоянна, а в результате этого процесса образуются неизменяющиеся атомы определённых элементов, то по количеству этих веществ можно определить возраст отдельных участков Земли и всей планеты.

В 1938 году в Академии Наук вместо трёх ранее существовавших Отделений было организовано восемь, и Вернадский был избран в состав сразу трёх отделений - геолого-географического, физико-математического и химических наук.

С началом войны Вернадский выступает с радиообращением к англичанам, а вскоре Академия Наук вывозится из Москвы, и Вернадский с группой академиков выезжает на курорт Боровое в Казахстане, где он и записывает в дневнике: «...я смотрю вперёд с большим спокойствием, не только теоретически (ноосфера). Немцы пытаются силой создать в начинающийся век науки насильственный поворот хода истории вспять, но, учитывая силы обеих сторон, считаю их положение безнадёжным...».

ВЕРНАДСКИЙ. НАУКА И ФИЛОСОФИЯ

Вернадский считал науку и философию двумя различными способами познания мира. «Они различны в объектах: философия безгранична, она мыслит обо всём, и прежде всего о человеке, его внутреннем мире и самом мышлении. Ей нет предела. Науке поставлен предел: реальный мир. Они отличаются в терминах; философ мыслит категориями языка, учёный — фактами природы. Философия индивидуальна, неповторима, иногда близка к поэзии. Самые древние создания человеческой мудрости живут. Изучая эти философские системы, мы как бы охватываем различные проявления человеческих личностей, каждая из которых бесконечна и бессмертна. Новая философия не заменяет и не поглощает старых, как не поглощают старые создания искусства новые акты творчества.

Наука же стремится исключить личностный момент в своих построениях, она, напротив, должна быть повторяема и общезначима. Зато она в каждом своём акте использует сразу весь потенциал человечества, накопленный в определённой научной форме.

В то же время философия и наука неразделимы. Одна без другой не существует. Философия - жизненная атмосфера, питательный бульон для науки» (Г.Аксёнов). Это изложение взглядов Вернадского, которые он обнародовал на открытии философского кружка в университете в речи «Черты мировоззрения князя С.Н.Трубецкого».

Вернадский показал, что жизнь - это не случайная гостья на поверхности Земли. Он высказал мысль о «всюдности» и «всегдашности» жизни. По его представлению, жизнь — такая же вечная часть космоса, как материя и энергия.

В последние годы жизни Вернадский совершил выдающееся философское открытие, он выдвинул идею перерастания биосферы (области жизни) в ноосферу (область разума). Вернадский считал, что разум отныне становится направляющей силой эволюции. Стихийная эволюция сменяется сознательной.

Для Вернадского в понятии «ноосфера» соединились, взаимодействуя, мысли и работа человечества: «...С биохимической точки зрения важны, конечно, не научная мысль, не научный аппарат, не орудия науки, но тот реальный результат, который сказывается в геохимических явлениях, вызванных мыслью и работой человека, в новом состоянии биосферы, которое им создаётся... в ноосфере».

«Вернадский был одним из немногих, кто в XX веке решительно высказывался против неколебимого, казалось бы, авторитета физико-математических моделей мироздания. «В сущности, этот мир космоса, - писал он, - даёт нам совершенно чуждое, нас не трогающее впечатление и, очевидно, представляет схему, далёкую от действительности» («Самые знаменитые философы России»).

ВЕРНАДСКИЙ И «ФИЛОСОФСКАЯ НАУКА»

В 1928 году правительство Советского Союза приняло решение об увеличении численного состава Академии Наук, одной из целей такого расширения Академии была попытка ввести в неё представителей «философской науки». По этому случаю Вернадским была направлена специальная записка в комиссию по рассмотрению кандидатов по философским наукам.

Вернадский отмечает: «То привилегированное положение, в каком диалектический материализм находится в нашей стране, неизбежно ставит его в тепличные условия, приведёт в нём самом к замиранию творческой философской мысли, как это всегда и неизбежно происходило со всеми охраняемыми - официальными - учениями. Свободная мысль есть основа философского творчества. Она не терпит и не сносит оков». Он пишет, что привилегированное положение диалектического материализма «должно быть изменено и другие течения философской мысли должны получить возможные проявления».

Подробно история выборов в Академию Наук представителей «философской науки» изложена в статье Ю.Чехонадского «Как Бухарину, похожему на Пушкина, «дали» звание академика» («Молодая гвардия», № 7, 1992).

Из этой статьи следует, что к началу 1929 года в Академии Наук СССР было 40 действительных членов, половина из которых была избрана в Академию ещё до 5 марта 1917 года, следовательно, Академия «оставалась, видимо, единственным в стране учреждением, ещё имевшим некоторую независимость и самостоятельность. Она подчинялась не ЦК партии, а Наркомпросу, и жила, как значится во вступительной статье к трудам Н.И.Бухарина, «по Уставу Санкт-Петербургской Академии наук, утверждённому Николаем I ещё при жизни А.С.Пушкина - в 1836 году» (Ю.Чехонадский).

В 1928 году состав Академии был расширен до 85 членов с тем, чтобы провести в неё представителей марксистской науки, так как было ясно, что В.И.Вернадский, астроном А.А.Белопольский, ботаник И.П.Бородин, физиолог И.П.Павлов, востоковед В.В.Бартольд, ученик Вернадского геохимик А.Е.Ферсман, ботаник и географ В.Л.Комаров, ученик В.О.Ключевского историк М.М.Богословский и другие «уже вряд ли переделаются в марксистов-ленинцев» (Ю.Чехонадский).

На выборах в Академию, на её общем собрании, из 40 академиков не присутствовали 10, в том числе В.И.Вернадский и И.П.Павлов. Из 8 кандидатов-коммунистов (Бухарин, Губкин, Деборин, Кржижановский, Лукин, Покровский, Рязанов-Гольденбах, Фриче) были избраны пятеро. Для остальных пришлось через месяц после первых' устраивать дополнительные выборы. Дополнительно были избраны А.М.Деборин, Н.М.Лукин и В.М.Фриче.

Когда же несколько большевистских представителей прошли в Академию только после нарушения процедуры голосования, со второго раза, в троцкистско-большевистской прессе появились статьи с требованием «Выжечь антисемитизм!» в Академии Наук.

Была назначена комиссия по «чистке» аппарата Академии Наук во главе с Ю.П.Фигатнером. «Комиссия сфабриковала «дело историков» в Академии, по которому схвачены и отданы под следствие С.Ф.Платонов, Е.В.Тарле, другие специалисты. Их обвинили в монархическом заговоре. Одновременно начался разгром краеведения, которое представлено в виде огромного разветвлённого заговора. Центральное бюро краеведения во главе, местные общества - его филиалы» (Аксёнов). Вернадского же (в который раз!) спас его кочующий образ жизни.

Но во втором издании Большой Советской Энциклопедии было, в частности, написано: «Вернадский ошибочно отрицал основное значение социально-политических и социально-экономических условий для развития науки, связывая её прогресс со случайным появлением талантливых личностей и их деятельностью».

Эта характеристика не мешала Вернадскому особо остановиться на проблеме времени, считая, что время — это жизнь. «И не в образном, поэтическом понимании, а совершенно буквально. Время инициируется, делается живым веществом, с которого начинаются все видимые движения и изменения в биосфере — нашем реальном мире» (Г.Аксёнов).

В декабре 1931 года Вернадский на общем собрании Академии Наук прочёл доклад «Проблема времени в современной науке». По Вернадскому механика выяснила способ измерения времени, но ничего не могла сказать о его природе. Как старая механика, так и новая физика напрасно искали причину времени в устройстве механического мира. Вернадский считает, что время - это жизнь. Живое управляет механическим безжизненным миром, приводя его в упорядоченное движение необратимым становлением, а необратимость мы и называем временем.

Это выступление Вернадского вызвало всплеск критических замечаний в свой адрес, где его биохимические идеи были отнесены к самым реакционным теориям, квалифицировались как проявление «виталистических взглядов».

«Что же взволновало обосновавшихся в храме науки философов, для которых Вернадский ввёл тогда собирательный термин «диаматы»? Думается, они мало что понимали в существе предмета, их насторожил сам тон, очень непривычный, опасный для них, привыкших к дискуссиям в разрешённых пределах и под негласным надзором. Они услышали свободную научную речь. Какая-то тайная, недоступная им свобода, дар предвидения и пророчества, не совпадающего с официальными предначертаниями» (Г.Аксёнов).

Особенно усердствовал в своих нападках на Вернадского новоизбранный академик Деборин, про статью которого Вернадский написал Ферсману: «Прочёл здесь полную передержек статью Деборина: он, очевидно, меня счёл за дурака, приписав мне всякую чушь. Я ему посылаю в «Известия» Академии ответ и буду настаивать на его печатании».

«В результате своего розыска акад. Деборин приходит к заключению, что я мистик и основатель новой религиозно-философской системы, другие меня определяли как виталиста, неовиталиста, фидеиста, идеалиста, механиста. Я философский скептик. Это значит, что я считаю, что ни одна философская система (в том числе и наша официальная философия) не может достигнуть той общеобязательности, которой достигает (только в некоторых определённых частях) наука» (подчёркнуто мной - В.Б.)

ГЕОХИМИЯ И БИОСФЕРА

Книга В.И.Вернадского «Геохимия» вышла в начале 1924 года в Париже на французском языке и была замечена в учёном мире. На русском языке «Очерки геохимии» появятся через три года.

«В этом труде он обобщает экспериментальный и описательный материал по истории атомов земной коры, определяет эмпирический, природный состав различных геосфер. Фундамент новой науки этой книгой заложен. Здесь же впервые предложено простое и ясное понятие «живое вещество» - совокупность организмов, которую можно описывать так же, как любые другие вещества, «с точки зрения их веса, их химического состава, их энергии, их объёма и характера отвечающего им пространства»» (Г.Аксёнов).

Геохимия - это наука о химическом составе и законах распространения, распределения и миграции химических элементов на Земле.

Вернадский показал, что распространённость химических элементов и их изотопов в природе является функцией устойчивости атомных ядер. Кривая распространённости химических элементов, выведенная на основе теоретических соображений, близка к эмпирически найденной кривой распространенности химических элементов во Вселенной.

Возраст Земли, определённый радиоактивными методами, составляет около пяти миллиардов лет. Земля состоит из концентрических оболочек - геосфер. Самая верхняя оболочка — атмосфера, ниже лежат гидросфера, земная кора (литосфера), переходная оболочка, или мантия, и, наконец, ядро. Часть атмосферы, гидросферы и земной коры, занятая живым веществом (совокупностью всех организмов Земли), называется биосферой.

Распределение химических элементов по геосферам Земли, а также по разным породам и минералам земной коры определяется строением внешних электронных оболочек ионов и атомов химических элементов.

Геосферы — это области сложных физико-химических равновесий, которые стремятся к устойчивому термодинамическому состоянию. Поэтому все геохимические процессы, идущие в геосферах, рассматриваются в геохимии на основе термодинамики, правила фаз, закона действующих масс, а также элементов кристаллохимии.

Геохимические процессы охватывают все оболочки. Наиболее грандиозным геохимическим процессом, приводящим к интенсивной миграции химических элементов и распределению их по температурным фазам, является фракционная кристаллизация, то есть разделение веществ в процессе их постепенного остывания и затвердения.

Источником геохимических процессов, которые приводят к миграции химических элементов и их распределению по оболочкам, породам и минералам, является гравитационная энергия, энергия Солнца, энергия химических реакций и тепло Земного шара, образовавшееся главным образом за счёт радиоактивного распада химических элементов.

На основе законов распределения химических элементов в Земле разрабатываются геохимические прогнозы и методы поисков и разведки полезных ископаемых.

Вернадский пришёл к выводу, что жизнь может существовать только в виде гигантской системы - биосферы («области живого»). Основы своего учения Вернадский изложил в книге «Биосфера», вышедшей в 1926 году. Изменяются виды, изменяется биосфера, их развитие связано между собой, и в обоих случаях действуют определённые законы. Вернадский показал, что некоторые качества биосферы очень устойчивы, строго закономерно изменяются общий вес, химический состав и другие свойства живых существ.

Эта маленькая книжка, написанная с поэтической и торжественной простотой, многим из читавших её казалась бездонной, словно целый мир с континентами и океанами был заключён в ней.

«Если бы когда-нибудь пришлось выбирать из всей необозримой научной литературы всего несколько десятков книг, отмечающих поворотные моменты в развитии человеческого знания, то в число таких книг-вех попала бы и маленькая книжечка с заголовком «Биосфера»» (В.Сафонов «Первооткрыватели», М., «Молодая гвардия», 1952).

Вернадским была сформулирована биогеохимическая концепция биосферы (которая далее излагается на основе книги «Современные концепции естествознания» (А.Н.Бабушкин, СПб., 2000)).

В этой концепции основу биосферы составляет живое вещество, понимаемое как совокупность химических элементов, сосредоточенных во всех живых организмах, вместе взятых.

«Кроме растений и животных, В.И.Вернадский включает сюда и человечество, влияние которого на геохимические процессы отличается от воздействия остальных живых существ, во-первых, своей интенсивностью, увеличивающейся с ходом геологического времени; во-вторых, тем воздействием, какое деятельность людей оказывает на остальное живое вещество» (Г.И.Рузавин «Концепции современного естествознания», М., 2001).

Вернадским были сформулированы три основных биохимических принципа эволюции биосферы как целостного образования:

—   Первый принцип вытекает из факта устойчивости геологических процессов в ходе исторического времени и состоит в том, что биогенная миграция химических элементов в биосфере всегда стремится к максимальному значению.

Живое способно со временем проникать в ранее недоступные области и увеличивать перерабатывающую активность. Освоение новых областей происходит за счёт увеличения разнообразия форм живых организмов. Другим проявлением этого принципа можно считать постоянство среднего химического состава живого вещества с момента его формирования по настоящее время. Поэтому этот принцип можно назвать правилом постоянства химической основы эволюционных процессов органического мира.

—   Второй принцип связывает воедино эволюцию в целом биосферы и отдельных видов. Он состоит в том, что эволюция видов, приводящая в ходе геологического развития к созданию форм жизни, устойчивых в биосфере, идёт в направлении, увеличивающем биогенную   миграцию   составляющих   биосферы.   Этот   принцип задаёт правило направленности эволюционных изменений органического мира. Появление человека есть закономерный процесс, так как выделение его из животного мира связано с резким ростом процесса переработки окружающей среды.

— Третий биохимический принцип основывается на геометрической прогрессии размножения живых организмов. В соответствии с ним в течение всего геологического времени заселение планеты должно быть максимально возможным для всего живого вещества.

Учитывая исключительно высокие темпы размножения живых организмов, этот принцип можно трактовать как правило полной заселённости Земли в любое геологическое время.

По мнению Вернадского, для данного геологического периода количество живого вещества биосферы постоянно.

Живое вещество производит на Земле непрерывную, не прекращающуюся ни на мгновение работу по переработке своего окружения, по его изменению.

Человек, являясь частью живого вещества, также участвует в реализации геохимической функции живого вещества.

Вернадским была предложена гипотеза о стремлении человечества к автотрофному (самостоятельному) питанию, то есть к питанию, которое не зависит от других живых существ, а будет создаваться непосредственно самим человеком. Это означало бы, что «первый раз в геологической истории на земной коре появилось бы автотрофное животное — автотрофное позвоночное».

В 1926 году Вернадский сформировал научный отдел живого вещества при КЕПС, затем преобразовал его в Биохимическую лабораторию, в которой работало тогда всего десять человек. Работы шли по двум направлениям: химические и специальные методы исследования и исследования геохимической энергии живого вещества.

БИОГЕОХИМИЯ

На юбилейной сессии Отделения математических и естественных наук Академии Наук СССР в ноябре 1932 года Вернадский сделал доклад «Значение биогеохимии для познания биосферы» о созданной им в результате многолетней работы новой науке - биогеохимии.

Биогеохимия — это наука о составе, строении и геологическом, космическом смысле живого вещества. Эта наука связывает воедино пространство и время, вещество мира и его энергию.

О биогеохимии на этой сессии Вернадский сказал так: «Биогеохимия научно вводит в этот закономерный стройный мир атомов в геометрию Космоса, явления жизни, как неразрывную часть единого закономерного целого. Связывая жизнь с атомами, биогеохимия логически неизбежно вводит явления жизни в круг тех проблем,   которые  выявляются  структурой,   организацией  самих атомов, состоящих из более мелких закономерных единиц, охватывающих весь научно построенный мир...

Это методологическое значение вхождения явлений жизни в атомную научную картину Космоса прежде всего сказывается в том, что отметает одно из тех представлений, которые играли огромную роль в точном знании, представление о механизме Вселенной даёт опору другому представлению — представлению об организованности Вселенной, о её порядке, причём для понимания и работы над такой организованностью мы можем научно выдвинуть и научно использовать одно из её проявлений, лежащее в основе учения о жизни, - понятие о живом организме...».

О философском значении новой науки - биогеохимии - Вернадский в 1932 году говорил так: «...Философское и научное значение биогеохимии очень велико, так как до сих пор в картине научного построения Космоса жизнь исчезала или играла ничтожную роль. Она не была связана с Космосом как необходимое закономерное звено».

В начале сороковых годов Вернадский пишет: «Пересматривая теперь, после ряда лет, непрерывно шедший ход работы моей мысли в этой области знания — в геохимии и биогеохимии, — я вижу, что в основе всего естествознания лежат три широких и глубоких эмпирических обобщения, значение которых и взаимное соотношение между которыми для меня только постепенно и медленно выяснилось. Я вижу сейчас, что эти три основных эмпирических принципа охватывают всё естествознание...

Первым будет принцип, высказанный Ньютоном в 1678 г., -принцип сохранения массы вещества в окружающей нас реальности, во всех изучаемых нами явлениях...

Вторым будет принцип Гюйгенса, высказанный им в предсмертной работе в 1695 году... Этот закон природы гласит, что жизнь есть не только земное, но и космическое явление. Это представление ещё только входит в научную мысль.

Третьим принципом будет принцип сохранения энергии, аналогичный сохранению масс Ньютона... Удобно назвать его принципом Карно-Майера» (цитируется по книге Г.Аксёнова).

Из этих трёх основных принципов следует 20 обобщений, дающих описательную модель мира (излагается по Г.Аксёнову):

В ходе геологического времени химический состав нашей планеты изменяется. Роль радиоактивного распада для создания внутреннего тепла Земли.

Принцип Геттона. В геологии нет ни начала, ни конца. Вечность геологических явлений.

Принцип актуализма, тоже идущий от Геттона и чётко сформулированный Лайелем.  Постоянство и однообразие геологических явлений, вызываемых одной и той же формой энергии, действующей на Земле.

Самая мощная часть жизни на планете — бактериальная, открытая Левенгуком.

Принцип Реди: всё живое - от живого.

Отсутствие лишённых жизни эпох в геологическом прошлом. Генетическая связь сегодняшнего живого вещества с прошлым живым веществом и в связи с этим однообразие физико-химических условий на поверхности планеты.

Геохимическое воздействие живого вещества на окружающий мир постоянно и неизменно

Неизменность количества атомов, вращаемых в биосфере, соответствующая постоянству массы живого вещества.

Атмосфера  планеты  есть  биогенное  образование,   поскольку борьба за газ в живом мире важнее, чем борьба за пищу.

Энергия живого вещества есть лучистая энергия Солнца или энергия радиоактивного распада.

Резкое различие между симметрией живых и косных тел биосферы. Человечество переживает не историческое, но геологическое время, то есть естественность его истории.

Принцип Д.Дана: ясное и неоспоримое направление эволюционного процесса в направлении развития мозга...

Непрерывная эволюция живого вещества. Биосфера никогда не возвращается в прежнее состояние.

Резкое различие живого и косного, их связь через питание и дыхание. Организмы меняют изотопический состав атомов биосферы. Существование анабиоза: латентного состояния организмов, которое может продолжаться неопределённо долго.

Правило Ромье: равновесие Земли как тела вращения, равновесие поднятий на суше и впадин морского дна... Эволюционный процесс приводит к превращению биосферы в ноосферу.

Земля как планета. Самое древнее из всех эмпирических обобщений, высказанное Аристархом Самосским. На современном языке: Земля не есть случайное создание и игра сил, а небесное тело, как и все другие. Принцип космизма, то есть осознания себя в космическом пространстве.

Статья с изложением этих взглядов Вернадского появилась в печати только в 1980 году.

В марте 1943 года в Академии Наук СССР и в Украинской Академии Наук отмечался восьмидесятилетний юбилей В.И.Вернадского, а в газетах появилось сообщение о награждении его орденом и Сталинской премией I степени в размере двухсот тысяч рублей.

Половину премии Вернадский перечислил в фонд обороны Родины, а почти вся вторая половина премии была истрачена на помощь друзьям и на покупку геологических коллекций для Академии Наук.

В августе 1943 года Вернадский возвращается в Москву. Последней статьёй, увидевшей свет при его жизни, стала работа «Несколько слов о ноосфере». Скончался Владимир Иванович Вернадский в январе 1945 года.

УЧЕНИЕ О НООСФЕРЕ

Под ноосферой (излагается на основе «Энциклопедии для детей», «Геология») Вернадский понимал целостную геологическую оболочку Земли, формирующуюся в результате синтеза технической и культурной деятельности людей, а также естественных природных процессов. Самое главное в его концепции - это роль сознательного начала в процессе преобразования природы и идея о творческом воздействии человека на окружающую природу.

Вот строки из его работы «Несколько слов о ноосфере», опубликованной в 1944 году: «Лик планеты - биосферы — химически резко меняется человеком сознательно и, главным образом, бессознательно. Меняется человеком физически и химически воздушная оболочка суши, все её природные воды... Человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой. И перед ним, перед его мыслью и трудом становится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человека как единого целого». Это новое состояние биосферы, к которому «мы, не замечая этого, приближаемся», и является ноосферой (подчёркнуто мной - В.Б.).

Вернадский рассматривает возникновение сознания как закономерный результат эволюции биосферы, сознание же, однажды возникнув, начинает оказывать всё возрастающее влияние на биосферу благодаря трудовой деятельности человека.

«Концепция Вернадского впервые привела все известные эмпирические факты, данные и результаты в единую целостную систему знания, которая убедительно объясняет, какие факторы способствовали переходу от биосферы к ноосфере. Она основывается на признании решающей роли человеческой деятельности, труда и мысли в эволюции биосферы, а через последнюю, и в изменении происходящих на Земле геологических процессов и лика Земли в целом» (Г.И.Рузавин).

Вернадский писал: «Эволюционный процесс получает особое геологическое значение благодаря тому, что он создал новую геологическую силу - научную мысль социального  человечества...  Под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера переходит в новое состояние - в ноосферу» («Начало и вечность жизни»). В период перехода от биосферы к ноосфере появляется такой мощный геохимический фактор, как увеличивающееся количество зелёного живого вещества за счёт расширения посевных площадей и повышения интенсивности земледелия.

Это приводит к ускорению процессов эволюции, быстрее возникают новые виды растений и животных, а это оказывает в свою очередь ещё большее влияние на ускорение процессов обмена между живым и косным веществом в биосфере.

В результате, человек «избавился от голода новым путём, лишь в слабой степени известным животным — сознательным, творческим обеспечением от голода и, следовательно, нашёл возможность неограниченного проявления своего размножения» (В.И.Вернадский «Биосфера и ноосфера»).

Вернадский предвидел неминуемое расширение «границ» ноосферы, имея в виду неизбежный выход человека в космическое пространство. В основе ноосферы - «сферы разума» - лежит гармония человека и красоты природы, и он призывал бережно относиться к этой гармонии.

Переход к ноосфере начался с момента появления в жизни человека огня и изготовления первых орудий производства и охоты, благодаря чему он получил преимущество перед животным миром и начал процесс приручения диких животных и создания новых сортов культурных растений.

Теперь уже человек действует не как разумное существо, а как творец. Изучению влияния человека на окружающую среду, поиску путей восстановления пострадавших в процессе его деятельности природных систем посвящена наука, возникшая уже после смерти Вернадского (в семидесятых годах двадцатого века) и получившая своё название, как «экология».

Но экология в отличие от учения о ноосфере не изучает процессы преобразования человеком земной коры, не изучает геологическую деятельность человека, её закономерности и последствия.

Как отмечалось выше, в 1943 году «за многолетние выдающиеся работы в области науки и техники» Вернадский был удостоен Сталинской премии I степени.

В благодарственной телеграмме на имя И.В.Сталина Вернадский писал: «Прошу из полученной мною премии Вашего имени направить 100 000 рублей на нужды обороны, куда Вы найдёте нужным. Наше дело правое, и сейчас стихийно совпадает с наступлением ноосферы - основы исторического процесса, когда ум человека становится огромной геологической, планетной силой».

РАДИЕВЫЕ РАБОТЫ

В 1909 году в музее Академии Наук Вернадский создаёт небольшую радиологическую лабораторию, Министерство просвещения отпускает деньги на радиевые исследования. На съезде естествоиспытателей и врачей в Москве Вернадский делает доклад «Парагенезис химических элементов в земной коре», положивший официальное начало новой науки - геохимии.

Вернадский организует Радиевую комиссию, на первом же заседании которой он прочитал большую записку «О необходимости исследования радиоактивных минералов в Российской империи». Для работы этой комиссии три министерства выделяют деньги, причём, если комиссия запрашивала семь тысяч рублей, то ей выделили десять тысяч рублей. Случай, с точки зрения управленцев, совершенно необыкновенный и непредставимый в наших демократических современных условиях.

Вернадский знакомится с работой Парижского Института Марии Кюри (1910 год), а в России создаются две небольшие лаборатории в Томске и Одессе.

«Вернадский чувствует на себе ответственность за всё радиевое дело. И когда ему как новому академику по обычаю предложили произнести речь на ежегодном торжественном заседании Академии, он назвал свою речь «Задача дня в области радия» » (Г.Аксёнов).

В этой речи в декабре 1910 года Вернадский сказал: «...Перед нами открываются в явлениях радиоактивности источники атомной энергии, в миллионы раз превышающие, все те источники сил, какие рисовались человеческому воображению».

Слово «радий» становится модным в России, к Вернадскому спешат газетчики, некоторые просят взять их в экспедиции, а после большой экспедиции по Алтаю, Средней Азии и Уралу в Петербурге открывается радиохимическая лаборатория при Академии наук, где помощником Вернадского В.Г.Хлопиным будет получен первый русский радий.

После начала Первой мировой войны кредиты на радиевые работы Вернадского в России стали сокращаться, прервались научные зарубежные связи, тогда возникла идея об объединении сил русских учёных, работающих в области освоения природных ресурсов страны.

В 1921 году в стране продолжаются радиевые работы, Вернадский возглавляет Радиевый институт в Петрограде и, столкнувшись с троцкистским большевизмом, записывает: «Большевизм держится расстройством жизни. При налаженной культурной жизни в мировом масштабе он не может существовать и так или иначе должен измениться...».

Эти изменения и произошли в стране, когда после 1937 года руководство Советского Союза, разгромив еврейский большевизм — троцкизм, взяло курс на возрождение русской национальной культуры, на развитие русской науки, культивируя национальный патриотизм.

В своё время, после приезда в Париж в 1922 году, Вернадский получил в распоряжение лабораторию в Институте Кюри, где он исследовал радиоактивный минерал (кюрит), но работа не была доведена до конца из-за прекращения финансирования её. Вернадский писал Ольденбургу: «Я не хочу эмигрировать и рвать связь с Россией. От политики я стою совершенно в стороне — остались для меня немногие, даже в лучшем случае, годы жизни, и я хотел бы их посвятить научной работе, закончить то многое, что хотел бы сделать...».

После возвращения в СССР (1926 год) «все специфические советские проблемы встали перед Вернадским при вступлении в многочисленные должности, особенно в директорство не входившего в академическую сеть Радиевого института» (Аксёнов).

Свои впечатления Вернадский изложил в документе, отправленном в Главнауку: «Мы сейчас являемся уже наихуже оборудованном и самым отсталым радиевым институтом в мире».

В начале тридцатых годов работы Вернадского привели к появлению новой отрасли знаний - радиогеологии в возглавляемом им Радиевом институте. Под влиянием этих работ в Академии Наук в 1932 году была организована комиссия по определению геологического возраста горных пород, председателем которой и стал Вернадский.

В конце 1932 года состоялась научная конференция по радиоактивности, которая положила начало новой науке - радиогеологии.

12 июля 1940 года трое советских учёных - Вернадский и двое его учеников Хлопин и Ферсман отправляют записки на имя Председателя Совнаркома СССР Н.А.Булганина и в Президиум Академии наук. Они писали: «Мы считаем, что уже сейчас назрело время, чтобы Правительство, учитывая важность решения вопроса о техническом использовании внутриатомной энергии, приняло ряд мер, которые обеспечили бы Советскому Союзу возможность разрешения важнейшего вопроса современной науки».

Предлагалось поручить Академии срочно приступить к выработке методов разделения изотопов урана, форсировать работы по проектированию сверхмощного циклотрона в Физическом институте АН СССР, создать государственный фонд урана.

Уже 16 июля Урановая комиссия была создана, в неё вошли Хлопин - председатель, его заместители - Вернадский и Иоффе. Членами комиссии стали учёные, получившие впоследствии всесоюзную и мировую известность: Курчатов И.В., Вавилов СИ., Щербаков Д.И., Виноградов А.П., Кржижановский Г.М., Капица П.Л., Ферсман А.Е., Лазарев П.П., Фрумкин А.Н., Мандельштам Л.И., Харитон Ю.Б.

Созданием этой Комиссии В.И.Вернадский заложил основы интенсивных атомных исследований, приведших к развитию атомной энергетики, к созданию атомной и водородной бомб в Советском Союзе и появлению «отцов» этого оружия при одной «матери» — Великой (тогда ещё) России, выступавшей под флагом Советского Союза.

СУДЬБА СЫНА И ДОЧЕРИ

У В.И.Вернадского было двое детей: сын Георгий и дочь Нина, которая родилась, когда Георгий был уже гимназистом первого класса. Судьба сына наиболее ярко отражает период конца девятнадцатого - начала двадцатого века. Поэтому следует кратко рассмотреть жизнь и деятельность Вернадского — сына.

20 августа (1 сентября) 1887 года В.И.Вернадский становится отцом, в семье родился сын - Георгий. Когда сын достаточно вырос, В.И.Вернадский попытался вовлечь его в свои научные дела и в 1903 году, когда Георгию было шестнадцать лет, взял его с собой в экспедицию. Но у сына были другие интересы, и после окончания гимназии с золотой медалью в 1905 году Георгий поступил на историко-филологический факультет Московского университета, который закончил в 1910 году с дипломом первой степени, защитив работу «Общественная программа дворянских наказов в Екатерининскую комиссию 1767 г.».

Выбор подобной темы был не случайным, а связанным с его общественной деятельностью в период обучения в университете: «студентом он участвовал в кампании помощи голодающим, зимой 1906 года был арестован, сотрудничал в Крестьянском союзе, работал в молодёжной организации конституционно - демократической партии...» (М.Ю.Сорокина «Георгий Вернадский в поисках «русской идеи»» в сборнике: «Российская научная эмиграция», М., 2001).

Когда в 1905 году дом Вернадских в Москве сделался фактически Московским центром «Союза Освобождения», студент университета Георгий принимал в его деятельности самое активное участие.

Георгий Вернадский стал учеником таких выдающихся историков, как В.О.Ключевский, С.Ф.Платонов, А.А.Кизеветтер, Р.Ю.Винер.

В 1910 году Георгий после окончания университета обосновался в Петербурге, где под руководством С.Ф.Платонова стал готовиться к профессорскому званию и женился на своей троюродной сестре Нине Владимировне Ильинской. А в 1911 году отец передаёт Георгию во владение своё имение Шишаки, в котором с началом войны приват-доцент Петербургского университета развил бурную сельскохозяйственную деятельность. Здесь же Георгий работал над магистерской (по современной классификации — кандидатской) диссертацией, посвященной масонам времён Екатерины Второй. Эту диссертацию Георгий Вернадский защитил 22 октября 1917 года, буквально накануне Октябрьского переворота.

С началом Первой мировой войны Георгий пытался уйти в армию солдатом, но отец отговорил его.

К 1917 году Георгий Вернадский близко сотрудничал с лидером кадетов Милюковым и написал даже его небольшую биографию, а с сентября месяца Георгий начал преподавать в Пермском университете.

В 1918 году в Киев к отцу приезжает сначала дочь Нина и в этот же день сын Георгий, предупреждённый о возможности ареста. «Молодой профессор бежал от большевиков, захвативших Урал. Вскоре он уехал преподавать русскую историю во вновь образовавшийся Таврический университет, быстро наполнявшийся бежавшими с севера учёными» (Г.Аксёнов).

В Крыму в этот период образуются научные общества, одно из которых — историко-философское - возглавил Георгий Вернадский. Но этим его деятельность не ограничивается. Командующий Русской армией (как тогда назывались бывшие Вооружённые Силы на Юге России) генерал Врангель впоследствии написал: «Должность заведующего отделом печати А.В.Кривошеий решил предложить профессору симферопольского университета Вернадскому, сыну известного академика Вернадского. Вернадского горячо рекомендовал П.Б.Струве». Такое назначение и состоялось.

О своих политических взглядах в этот период Георгий Вернадский написал: «Я националист и монархист».

В ноябре 1920 года в Крым ворвались красные, и Георгий Вернадский, служивший в это время в правительстве, вместе с женой Ниной на корабле отплыл в Константинополь.

«Супруги прошли весь тяжкий путь изгнанников. Сначала оказались в Константинополе без всяких средств к существованию. С большим трудом Нина устроилась кухаркой, и так они продержались три месяца. Затем в Афинах Георгий, знаток Византии и древних языков, нашёл малооплачиваемую, но всё же работу по специальности. Он начал преподавать русский язык в школе и участвовал в создании словаря греческого языка» (Г.Аксёнов).

Затем Георгий с женой переезжает в Прагу, где преподаёт в университете, печатается в сборниках трудов, издаваемых русской колонией. Здесь Георгий вошёл в кружок историков и философов, объединившихся под лозунгом «евразийства». Главный их тезис — Россия есть особый континент: не Восток и не Запад, и не их некая смесь. Она идёт своим особым историческим путём. И характер народа, и государственное устройство определяются её географией.

В пражский период жизни «после избрания председателем Русской академической группы в Праге академика Струве Вернадский вошёл в правление группы,.. .был избран секретарём проходившего в Праге II съезда русских академических организаций. А когда в Праге открылся Русский юридический факультет, Вернадский в качестве профессора начал читать курс по истории права Российской империи...» (М.Ю.Сорокина).

Здесь же Георгий Вернадский выпустил свою первую в эмиграции книгу «Очерк истории права Русского государства ХУШ-Х1Х вв.».

В 1923 и 1924 году Вернадский с женой провели некоторое время в Париже, а с начала 1925 года Вернадские живут в Праге в русском «профессорском» доме.

В 1927 году Георгий, уже известный в научных кругах, получает приглашение на кафедру русской истории Йельского университета в США на небольшую должность, не соответствующую его профессиональной квалификации. В письме отцу в 1933 году Георгий Вернадский писал: «...я твёрдо верю, что, если Бог даст, через несколько лет я пробьюсь в Америке и завоюю себе настоящее положение, но, конечно, всё это неопределённое положение мешает вполне отдаться чисто научному творчеству».

В начале тридцатых годов Георгий Вернадский издал несколько книг по новейшей истории России, в том числе книгу «Ленин - красный диктатор», переизданную в Москве на русском языке в 2000 году.

На протяжении тридцатых годов Георгий Вернадский преподавал, но при этом занимал должность, никак не соответствующую его возрасту и квалификации. Г.Вернадский писал, что в своих неудачах виноват отчасти он сам, а главным образом весь строй департамента истории университета. «Во-первых, они себе ставят главным образом цели учебные, а не научные. Во-вторых, и учебные цели понимают очень узко».

Г.Вернадский писал также: «Вообще же получается какое-то дурацкое положение. С одной стороны, мне полный почёт и уважение в американском академическом мире..., жалованье мне платят по американским понятиям (в условиях жизни) нищенское...»

В 1943 году В.И.Вернадский, вернувшийся в Москву, получает от сына из Америки подарок - первый том шеститомной истории России от древнейших времён до образования Московского царства. Финансовую поддержку этого проекта через Гуманитарный фонд обеспечивал бывший посол России в США Б.А.Бахметьев.

Послевоенные годы принесли облегчение жизни Георгия Вернадского и его жены: после почти двадцати лет преподавания в Йельском университете он получил звание профессора.

Г.В.Вернадский стал крупнейшим специалистом по русской истории, был профессором Иельского университета, читал лекции в Гарвардском, Колумбийском, Чикагском университетах. «Последние четверть века своей жизни учёный оказался в роли патриарха американской русистики: гарвардские историки.. .постоянно приезжали к нему консультироваться...» (М.Ю.Сорокина).

Об отношении Г.В.Вернадского к большевизму даёт представление его книга «Ленин - красный диктатор» («Аграф», М., 2000), в которой он, в частности, отмечал: «С первой минуты после захвата власти большевиками в ноябре 1917 года Ленин пугал народные массы призраком  «кадетской и калединской контрреволюции». Борьба против тех, кто поддерживает контрреволюцию, была призвана оправдать все предпринятые правительством жесточайшие меры, включая основание Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией. В действительности осенью 1917 года в стране не было организованной контрреволюции.  Слабые попытки защитить Временное правительство от большевистской контрреволюции в первые месяцы после перехода к большевикам власти большевики называли вооружённым сопротивлением. После этого несколько месяцев большевики не имели никакой вооружённой оппозиции.

Каледин был занят внутренними делами — организацией казачества на Дону, он стремился главным образом обеспечить автономию донского казачества, избавиться от опеки центрального большевистского правительства. Кадеты и эсеры до роспуска Учредительного собрания продолжали возлагать надежды на парламентские методы борьбы. «Буржуазия», которая, по словам Ленина, единым фронтом выступала против большевиков, на деле была абсолютно инертной».

Естественно, автор книги, опубликованной в 1931 году издательством Иельского университета, не был желанным гостем на своей родине, хотя и планировался его визит, но после смерти отца Георгий в СССР не поехал, а книга была переведена на русский язык и опубликована в России только в 2000 году.

После же нападения Германии на СССР Георгий Вернадский активно включился в работу по поддержке своей Родины, связь с которой у него никогда не прерывалась, так как у него шла постоянная переписка с родителями непосредственно через послов Советского Союза в США.

В 1958 году Г.В.Вернадский вышел в отставку из университета, и Американский совет научных обществ удостоил его гранта в размере десяти тысяч долларов.

Последней работой Г.В.Вернадского стали «Очерки по русской историографии».

Умер Г.В.Вернадский в 1973 году.

Дочь Владимира Ивановича Вернадского появилась на свет 27 апреля 1898 года и своим появлением доставила огромную радость и родителям, и гимназисту первого класса Гуле.

Нина росла на глазах, умиляла и радовала отца. Находясь в отъезде, он писал: «Любовь к такому маленькому нежному существу, как Нинуся, вносит неизбежную заботу, помимо всяких общих интересов, и этим даёт временную, но конкретную цель в жизни».

С 1917 года дочь Вернадского Нина, закончив гимназию, скиталась с родителями по разорённой стране и смогла в Крыму продолжить образование, но «не долго были радости» (Некрасов), приближались большевики, Вернадский получил приглашение выехать в Лондон, но не смог оставить Таврический университет, избравший его ректором.

В апреле 1921 года Вернадский возвращается в Петроград, его дочь наконец-то продолжила учёбу, поступив в Военно-медицинскую академию, откуда её частенько подвозил домой сосед Иван Петрович Павлов, преподававший в Академии.

В июле месяце Нина вместе с отцом, как ассистентка, выезжает в Мурманск, помогает отцу собирать материал на биостанции недалеко от Мурманска.

Июнь 1922 года. Вернадский с женой и дочерью выезжает в заграничную командировку сроком на пять месяцев для чтения лекций. Ехали они втроём, имея в виду планы учёбы Нины за границей. Здесь в Праге в это время жил Георгий с женой, и Нина, оставшись с братом, начала учиться на медицинском факультете университета, а Вернадский и Наталья Егоровна отправились в Париж.

В сентябре 1925 года Вернадский получил уведомление о том, что он восстановлен в звании академика и ему предоставлена одна из десяти вновь образованных кафедр Академии. Дела с оформлением просроченных заграничных паспортов затянулись, но в это время состоялась свадьба Нины, которая выходила замуж за археолога Николая Петровича Толля. Свадьба состоялась 10 января 1926 года.

Июль 1927 года. Вернадские принимали ванны в курортном немецком городке Обершлеме, куда к ним приехали дети из Праги. Собрались все вместе в последний раз, так как Георгий, начинавший приобретать известность в учёном мире, получил приглашение на кафедру русской истории в Йельском университете США.

В 1929 году, будучи в Чехословакии, Владимир Иванович и Наталья Егоровна переживали радостное событие в жизни своей дочери Нины - рождение у неё дочери Танечки. Вместе с Толлями Вернадские уехали в маленькое курортное местечко - Груба Скала, которое располагалось в так называемом «чешском раю».

В 1939 году Толли переехали в США, здесь Нина Вернадская завершила медицинское образование, практиковала как врач - психиатр в больницах, а затем возглавляла в Миддлтауне частную психиатрическую клинику. Она опубликовала несколько научно-популярных работ в американской периодике.

После смерти жены В.И.Вернадский стал задумываться о том, чтобы остаток своих дней провести вместе с дочерью и внучкой, он писал Б.П.Уварову: «Мечтаю по окончании вчерне указанных работ кончить жизнь с моей единственной внучкой, которая живёт с матерью, моей дочкой, около Бостона. Моя дочь стоит во главе большого госпиталя на 700 человек и работает не только как врач, но и научно.

Сын мой - бездетный, профессор Йельского университета в Нью-Хейвене... Я не думаю сделаться американцем, но хочу кончить жизнь со своей внучкой».

Умерла Нина Владимировна в 1987 году.

ВЕРНАДСКИЙ И РУССКИЕ УЧЁНЫЕ-ЭМИГРАНТЫ

Благодаря тому, что В.И.Вернадский часто и подолгу бывал в зарубежных поездках, у него сохранились прочные связи с друзьями, коллегами, учениками, которые уехали из России.

При этом положение учёных, уехавших в Европу и Америку, существенно разнилось», в Европе русские создавали собственные институты, общества, профессиональные союзы, учебные заведения разных уровней; в Америку обычно русские учёные ехали целенаправленно, получив соответствующее приглашение.

В своих письмах В.И.Вернадскому знавшие его учёные, кроме всего прочего, делились и впечатлениями о своей зарубежной жизни. Так крупнейший учёный в области механики деформируемого тела С.П.Тимошенко, научивший американцев прочностным расчётам, писал В.И.Вернадскому: «В связи с постройкой электрических локомотивов и крупных электрических машин возникает целый ряд совершенно новых вопросов механики и вопросов прочности. Я теперь увлёкся этими работами и на время забыл, что живу в дикой стране. Моя дочка называет своих товарищей по академии хорошо одетыми дикарями, и это, по-моему, верно... Библиотека Карнеги производит жалкое впечатление: масса денег потрачена на мрамор и золочёные украшения — а в библиотеке ничего нет. Я не мог найти основных книг по своей специальности... Всё, что здесь делается, - делается иностранцами...

К русским (но не евреям из России) отношение очень хорошее. К евреям относятся с большим подозрением. Ведь среди шпионов, а теперь среди болъшевицких агитаторов, 100% евреев. Огромный процент евреев среди преступников, организаторов жульнических предприятий, подделывателей чеков и денег... Антисемитизм здесь такой, какого я не видал в Европе...» (цитируется по книге «Российская научная эмиграция», М., «УРСС», 2001).

Эти письма относятся к началу двадцатых годов, когда В.И.Вернадский находился формально в научной командировке (1922-26) во Франции и Чехословакии.

Очень мало известно о личных и научных контактах В.И.Вернадского с выдающимся русским энтомологом, специалистом по борьбе с саранчой. Несмотря на отъезд Уварова из России в 1920 году, он сохранил там «заочных учеников и постоянных корреспондентов».

Вернадский же по возвращени в СССР в 1926 году после длительной зарубежной командировки добился организации в Ленинграде Биогеохимической лаборатории АН СССР, продвигать труды которой в западном научном мире помогал Уваров.

Переписка Уварова с Вернадским продолжалась в течение многих лет; после большого перерыва В.И.Вернадский в 1944 году поделился с Уваровым итогом своих работ за несколько лет: «Пересмотр основных геологических представлений для геологии и для биологии был для меня чрезвычайно полезен. Я начал эту работу в 1940 г. и теперь вчерне первые два тома готовы к печати, кончаю третий том...»

Не прерывалась связь с Родиной и родителями у Георгия Вернадского: интенсивная переписка шла непосредственно через послов Советского Союза в США М.М.Литвинова и А.А.Громыко, Георгий регулярно выступал по радио и в местной печати с обзорами положения в СССР и на фронте, а после смерти отца получил приглашение посетить СССР, но он не поехал.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Одним из самых протяжённых проспектов города Москвы является проспект Вернадского, ведущий на юго-запад города. Он начинается, фактически, от Института Геохимии Российской Академии наук, основу которого заложил академик Владимир Иванович Вернадский, и заканчивается Академией Генерального штаба, как бы символизируя вклад академической науки в дело обороны страны.

Как и мечтал когда-то академик Владимир Иванович Вернадский, на проспекте, носящем его имя, расположено большое количество научно-исследовательских и учебных институтов, сохраняющих живучесть и работоспособность в то время, когда интересы страны, интересы русской интеллигенции постоянно предаются её руководителями, когда многочисленные «реформы» довели положение русского учёного и его заработную плату до уровня стипендии студента старших курсов МФТИ советского времени.

В 1920 году Владимир Иванович Вернадский записал в своём дневнике: «Для меня исчезает основа демократии. Ведь русская демократия - это царство сытых свиней...»

Одна надежда на то, что в соответствии с учением академика В.И.Вернадского о ноосфере не наступит полная деградация научного потенциала России, что переживёт страна преступный разгул демократии, как пережила она гитлеровское нашествие.

СИКОРСКИЕ (ОТЕЦ И СЫН)

В.Б.Авдеев в предисловии к книге «Русская расовая теория до 1917 года» (М., «ФЭРИ-В», 2002) пишет: «Увы, сегодня даже весьма образованный человек на вопрос: «Говорит ли Вам что-нибудь фамилия Сикорский?», задумавшись на некоторое время, уверенно ответит: «Ах, да, знаю, вертолёты». В данном случае имеется в виду личность всемирно известного авиаконструктора Игоря Ивановича Сикорского, что безусловно справедливо. Но вот имя его не менее гениального отца - расового психолога Ивана Алексеевича Сикорского (1842-1919) - начисто вымарано из анналов современной науки».

ОТЕЦ БУДУЩЕГО АВИАКОНСТРУКТОРА

Иван Алексеевич Сикорский - доктор медицины,  профессор  Университета им.   Св.Владимира. Говоря о нём, В.Б.Авдеев отмечает, что с именем этого «русского гения связано развитие целой фундаментальной отрасли естествознания,  под названием антропологическая психология».

Иван Алексеевич Сикорский родился в многодетной семье священника села Антоново Киевской губернии, в которой он был младшим среди сыновей.  В девятилетнем возрасте его определили в духовное училище в городе Киеве, а после окончания духовного училища с отличием он поступил в семинарию, где сразу же выделился среди семинаристов вдумчивостью и тягой к чтению серьёзной литературы.

Он увлёкся философией, естествознанием и иностранными языками, что вызвало в нём желание выбрать не духовную, а светскую карьеру - Иван Алексеевич поступил в Киевский Университет Св.Владимира. Здесь он два года проучился на естественном факультете, затем перевёлся на медицинский факультет, который с отличием закончил в 1869 году, и уже к 1882 году приобрёл известность как в России, так и за рубежом.

В 1882 году Иван Алексеевич Сикорский был приглашён на Международный съезд гигиены в Женеве, так как его научные работы к этому времени уже были переведены на английский, французский и немецкий языки, что позволило ему войти в число самых авторитетнейших психиатров.

В 1885 году Иван Алексеевич Сикорский основал и возглавил кафедру душевных и нервных болезней в Университете Св.Владимира и руководил ею бессменно в течение 26 лет.

«Но главная заслуга Ивана Алексеевича Сикорского состоит в том, что он первым создал системную картину психологии различных национальностей на основе их наследственных расово-биологических различий. Как и абсолютное большинство его современников, в своей научной деятельности он умело сочетал энциклопедическую эрудицию с гражданским мировоззрением, мало того, обилие фактов из различных областей знания он объединил в стройное философское осмысление всего исторического процесса» (В.Б.Авдеев).

«Столь глубокое и вместе с тем предельно ясное мировоззрение у И. А. Сикорского обуславливалось в первую очередь тем, что он одним из первых поставил в соответствие данные биологии с проявлениями психической организации индивидов, народов и целых рас. По тем временам это было революционным открытием. Множество современных дисциплин, таких как этология, социо-биология и биополитика, исходят именно из этого принципа, толкуя те или иные формы поведения как отдельных людей, так и целых обществ на основе их наследственной базы» (В.Б.Авдеев).

«Будучи человеком высоких гражданских принципов, И.А.Сикорский в обоснование своих взглядов написал работы с характерными названиями «Черты из психологии славян» (Киев, 1895) и «Русские и украинцы» (Киев, 1913). Едва началась Русско-японская война, как он тотчас издал злободневную брошюру «Характеристика чёрной, жёлтой и белой рас в связи с вопросами Русско-японской войны» (Киев, 1904). Десять лет спустя, когда началась Первая мировая война, учёный издал брошюру «Современная всесветная война 1914 года (Причины и устранение их) « (Киев, 1914), в которой также объяснил причины возникновения вооружённых конфликтов не преходящими социально-политическими противоречиями, но вечными различиями в психической организации народов и рас... Вклад И.А.Сикорского в науку огромен»(В.Б.Авдеев).

«И.А. Сикорский использовал объяснение принципа наследственной передачи психических признаков и при написании целой галереи биографий великих деятелей отечественной культуры. Очень характерна в этом отношении работа «Антропологическая   и   психологическая   генеалогия   Пушкина»   (Киев,   1912)»(В.Б.Авдеев).

Научный авторитет И.А Сикорского способствовал тому, что он был привлечён в качестве главного судебно-медицинского эксперта к расследованию дела Бейлиса, где «в аргументированной форме доказал, что налицо имел место быть факт ритуального убийства, совершённого на религиозной почве» (В.Б.Авдеев).

Это заключение было опубликовано как «Экспертиза по делу об убийстве Андрюши Ющинского» (С.-Петербург, 1913). В этой статье автор, в частности, писал: «Естественно различить шесть периодов в процессе убийства Ющинского:

1)    ошеломляющие кровавые удары в голову при полной силе сердца;

2)    нанесение 30 ритуальных знаков в висок при полной силе сердца;

3)   вскрытие вен на шее также при полной силе сердца и кровообращения;

4)   истечение и собирание крови - при постепенном падении силы сердца;

5)   пробные вколы в разные части тела при слабой работе сердца;

6)     умерщвление Ющинского ударами в сердце по всецелом использовании его для целей ритуала».

Интересно то, что факт участия в процессе высококвалифицированного специалиста, каким являлся И.А.Сикорский, никак не отмечен Солженицыным в его книге «Двести лет вместе (1795-1995)» (М., «Русский путь», 2001), хотя этот процесс, о ритуальном убийстве довольно подробно описан в ней. В частности, отмечается, что во время подготовки к процессу происходили странные вещи: исчезали одни свидетели, другим защитники Бейлиса предлагали взятки; один из следователей скрылся, другой перешёл на сторону защиты, сгорела конюшня (предполагаемое место убийства), а сам процесс «кое-кто в европейской прессе так и оценил, что русское правительство начало битву с еврейским народом, но проиграна не судьба евреев, а судьба самого русского государства» (Солженицын).

И ещё одна интересная деталь — все основные противники Бейлиса по этому процессу впоследствии были расстреляны евреями-большевиками, но И.А.Сикорский после процесса заболел, больше уже не вернулся в университет и умер в 1919 году.

Перу И.А.Сикорского принадлежит множество работ, не утративших своего значения и в наши дни, это исследования по защите психического здоровья русского народа, борьбе с алкоголизмом и курением, работы по детскому воспитанию.

Сам же И.А.Сикорский в статье «Данные из антропологии» (см. сборник «Русская расовая теория до 1917 года») писал о евреях: «Евреи вносят свою долю участия в современные национальные культуры разных народов..., но они руководятся вдохновением не иудейского, а чуждого им народного гения, откуда они черпают содержание и формы своего творчества..., тонкое чувство, идеализм, поэтические и художественные эмоции уступили у евреев своё законное первенство практицизму в ущерб естественному развитию высшей жизни».

В этой же статье И. А.Сикорский так, в частности, писал о славянах: «Основную черту славян издавна составляла их чуткая впечатлительность,   нервная   подвижность,   что   соответствует тонко развитому чувству и достаточно развитому уму. Оба качества вызывают живость характера и непостоянство. Самыми типическими чертами этого характера являются: скорбь, терпение и величие духа среди несчастий... Славянская скорбь имеет свойства предохранительного чувства, и в этом кроется её высокое психологическое значение для нравственного здоровья: она оберегает душевный строй и обеспечивает незыблемость нравственного равновесия; являясь унаследованным качеством, славянская скорбь стала основной благотворной чертой великого народного духа... Русский, впитав в себя финскую душу, получил через неё ту тягучесть и выдержку, ту устойчивость и силу воли, какой не доставало его предку славянину...»

В статье «Черты из психологии славян» И.А.Сикорский писал: «Развитое, человеческое чувство славян делает их беспристрастными и даёт им возможность установить правильные отношения к чужим национальностям. Это чувство выражалось с незапамятных времён выдающейся и общепризнанной славянской добродетелью - гостеприимством, а впоследствии оно стало выражаться уважением ко всему иностранному... и усвоением лучших сторон чужой культуры. Оно же, наконец, служит основанием веротерпимости и примирительного отношения к инородческим элементам, с которыми славяне соприкасаются и живут. Едва ли в другой стране инородческий элемент встречает столь братский приём, как у славян и в России. Даже еврейская раса со своими замечательными достоинствами и недостатками, вытесняемая из всех стран Европы, сосредоточилась главной массой своей в России...»

Заканчивает же эту статью И.А.Сикорский словами: «Мы убеждены, что славянский гений, в дальнейшем своём движении, пойдёт по тому самобытному, тихому, верному пути, которому он следовал в последнюю тысячу лет, руководясь своим простым и в то же время тонким инстинктом физического и нравственного самосохранения!»

По этому самобытному, но отнюдь не тихому пути, и пошёл славянский  гений  самолёто-  и  вертолётостроения  И. И. Сикорский.

СИКОРСКИЙ-МЛАДШИЙ, НАЧАЛО ПУТИ

26 октября 2003 года исполнилось 30 лет со дня смерти выдающегося русского конструктора самолётов, отца тяжёлой бомбардировочной авиации, отца вертолётостроения Игоря Ивановича Сикорского. Он стал пятым ребёнком в семье профессора Ивана Алексеевича Сикорского (см., например, статью В.Р.Михеева «Первым делом вертолёты, или Призвание Игоря Сикорского» в сборнике «Российская научная эмиграция», М., 2001).

Малая Советская Энциклопедия ещё в 1960 году писала: «Сикорский , Игорь Иванович (р. 25-05.1889) - авиаконструктор. Родился в г. Киеве. В 1912-17 - главный конструктор авиационного отдела Русско-Балтийского завода в Петербурге. В 1913 году под руководством Сикорского были сконструированы первые в мире многомоторные самолёты «Русский витязь» и «Илья Муромец». Среди самолётов, созданных Сикорским, были разведчики-монопланы (опытные и серийные), поплавковые варианты сухопутных самолётов, истребители, ряд модификаций «Муромца» и другие. В 1919 году Сикорский эмигрировал в США, где продолжает конструкторскую деятельность, главным образом в области создания вертолётов. Совладелец самолётостроительной фирмы «Уэстленд-Сикорский» ».

Мать Игоря Сикорского - Мария Стефановна Темрюк-Черкасова имела, как и отец Игоря, медицинское образование, она же привила сыну любовь к музыке, литературе, искусству.

Проучившись некоторое время в гимназии в Киеве, Игорь Сикорский по примеру старшего брата поступает в Морской кадетский корпус в Петербурге, но после окончания общеобразовательных классов Сикорский решает поступить в высшее техническое заведение и стать инженером.

«Но шёл 1906 год, российские учебные заведения переживали последствия революционных событий и фактически не работали. Чтобы не терять времени, молодой Сикорский уезжает учиться в Париж, в Техническую школу Дювиньо де Лано» (В.Р.Михеев).

В 1907 году Игорь Сикорский возвращается в Россию, поступает в Киевский политехнический институт, но увлекшись идеей создания самолётов, получает диплом инженера только в 1914 году, но уже за создание многомоторных тяжёлых самолётов.

Интересно то, что свой путь авиационного конструктора и строителя Сикорский начал с создания модели вертолёта, а в 1909 году строит сначала первую модель вертолёта, затем второй аппарат, который поднимал собственный вес, затем разрабатывает аэросани.

Но главной задачей в этот период времени для него становится создание самолётов, чем он и занимается в собственной мастерской на киевском аэродроме. При этом, если он впервые поднялся в воздух на самолёте собственной конструкции в 1910 году, то в 1911 году Сикорский на пятом по счёту своём самолёте С-5 сдаёт экзамен на звание пилота и устанавливает четыре всероссийских рекорда, участвует в манёврах русской армии, показав преимущество своего самолёта над иностранными, и в газетах получает характеристику -«русский Фарман» (В.Р.Михеев).

Может создаться впечатление, что И.Сикорский начал свои крупные авиационные дела на «пустом месте», но это совершенно не так: в 1892 году вышла работа Н.Е.Жуковского «О парении птиц», в 1897 году - его же статья «О наивыгоднейшем угле наклона аэропланов».

В 1910 году Н.Е.Жуковский создал аэродинамическую лабораторию при Московском высшем техническом училище, где занимался исследованием воздушных винтов. В этой лаборатории и начинали работу студенты Жуковского - будущие известные конструкторы и учёные - И.Сикорский, А.Туполев, С.Чаплыгин.

Вспомним также, что «гений всех времён» и одного народа А.Эйнштейн безуспешно пытался построить собственный самолёт, в то время, как в институте у Жуковского была разработана методика математического расчёта летательного аппарата.

В этот же период Сикорский по заказам друзей строит несколько лёгких самолётов, собирает свой шестой самолёт С-б, на котором ставит мировой рекорд скорости в полёте с двумя пассажирами. Фактически, в этом полёте были побиты три рекорда: рекорд скорости при полёте с двумя пассажирами, рекорды бипланов вообще и русских самолётов в частности.

И.И.Сикорский получает медаль Русского технического общества «за полезные труды по воздухоплаванию и за самостоятельную разработку аэроплана своей системы, давшей прекрасные результаты», и за создание аппарата С-6А награждается Большой золотой медалью Московской воздухоплавательной выставки в 1912 году.

Выступая на открытии выставки, профессор Н.Е.Жуковский сказал: «Особенно отрадно отметить то обстоятельство, что среди экспонатов выставки немалое количество аппаратов, построенных русскими конструкторами по проектам русских изобретателей, а также работы русских студентов воздухоплавательных кружков». На этой выставке была представлена всего 21 машина, из них 15 — отечественной конструкции и постройки.

На самолёте С-6А Сикорский установил очередной рекорд — полёт с четырьмя пассажирами со скоростью 106 километров в час. В результате всех этих событий «недоучившийся студент получил сразу два весьма лестных предложения из Петербурга: во-первых, его приглашали на должность главного инженера учреждаемой военно-морской авиации; во-вторых, - на должность конструктора только что образованного воздухоплавательного отделения акционерного общества «Русско-Балтийский Вагонный завод» (РБВЗ). Он принял оба и переехал с группой ближайших сотрудников из Киева в столицу империи» (В.Р.Михеев).

Отметим, что практика выпуска военной техники на гражданских предприятиях была успешно применена в советское время созданием танков на вагонном заводе и строительством баллистических ракет на тракторном.

В 1912 году Сикорский оставляет военно-морское ведомство и сосредотачивается на работе по созданию самолётов, став на Русско-Балтийском заводе главным конструктором и управляющим, и под его руководством появляется серия машин, что приносит России славу одной из ведущих авиационных держав.

«В течение только 1912-13 гг. благодаря таланту и труду Сикорского в России появились: первый гидросамолёт; первый самолёт, проданный за рубеж; первый специально спроектированный учебный самолёт; первый серийный самолёт; первый самолёт монококовой конструкции (моноплан, в отличие от строящихся тогда бипланов, схема, к которой авиаконструкторы перешли только в середине тридцатых годов - В.Б.)...» (В.Р.Михеев).

Гидросамолёт Сикорского С-5 А в 1914 году был принят Морским ведомством в качестве самолёта-разведчика и получил своё дальнейшее развитие в виде машины С-10, отличающейся от прототипа рядом конструктивных особенностей и более мощным двигателем.

В 1912 году прошёл конкурс военных самолётов. По условиям конкурса самолёты должны были показать устойчивость в полёте, хорошо управляться, иметь скорость у земли не менее 114 км/ч и поднимать не меньше 450 кг. Здесь наши машины доказали своё преимущество перед иностранными, а самолёт Сикорского С-6А занял первое место. Машина Сикорского С-10 победила на конкурсе и в следующем году.

Три самолёта Сикорского победили на международных конкурсах военной техники, но на заводе было налажено производство и некоторых типов иностранных самолётов, видимо, «низкопоклонство перед Западом» родилось в России ещё в дореволюционное время.

Но главным достижением Сикорского в этот период времени было создание многомоторных тяжёлых самолётов «Русский Витязь» и «Илья Муромец».

ОТЕЦ ТЯЖЁЛОЙ БОМБАРДИРОВОЧНОЙ АВИАЦИИ

«6 июля 1913 года жители Петербурга внезапно услышали раскатистый гром, доносившийся с ясного неба. Толпы любопытных собрались на перекрёстках с биноклями. Высоко над крышами домов летел аэроплан невиданных размеров с длинным фюзеляжем и широко распластанными крыльями» («Боевые взлёты», «Молодая гвардия», М., 1976).

Это был созданный под руководством И.И.Сикорского первый в мире многомоторный тяжёлый самолёт, который сначала получил название «Русский Витязь» и изумил не только Россию, но и весь мир. Это был самолёт, целиком построенный в России на Балтийском заводе, что составляло особую гордость первых русских авиастроителей. Поэтому не является случайностью появление императора Николая II в кабине самолёта Сикорского «Русский Витязь» в «Красном селе», после чего Сикорский получил в награду от императора золотые часы. Отметим, что подобное посещение самолёта по примеру царя было осуществлено почти через девяносто лет «демократическим» президентом «демократической» России Путиным, но о вручении ценного подарка конструкторам ничего не известно.

Сикорский так говорил о своей работе над самолётом «Русский Витязь»: «Приступая к сооружению его, я определённо задался целью ввести в оборудование летательной машины три принципа, а именно: 1) в далёком воздушном путешествии пилот должен иметь возможность сменяться на ходу; 2) остановка мотора в пути не должна решать судьбы пилота, авиатора и пассажира; и 3) возможность ухода за мотором в пути, исправление его на ходу. Всего этого я достиг, и это может дать новое направление при конструировании аппаратов».

Модификацией самолёта «Русский Витязь» стала машина «Илья Муромец», в строительстве которой принимал участие известный впоследствии конструктор Н.Н.Поликарпов.

И.И.Сикорский постоянно улучшал конструкцию самолёта, и «Илья Муромец» типа «Е» имел четыре двигателя, скорость полёта 135 км/час, потолок - четыре тысячи метров, экипаж из 8 человек, поднимал 800 килограммов бомб, имел мощное оборонительное вооружение - семь, затем восемь пулемётов (см. А.С.Яковлев «Советские самолёты», М., «Наука», 1982, а также книгу «Самолёты страны Советов», Киев, 1973).

Летом 1914 года И.И.Сикорский совершает большой перелёт с пассажирами на борту по маршруту Петроград-Киев. В ресторане

Купеческого сада в Киеве в честь экипажа самолёта был устроен банкет. «Успехи Сикорского в области авиации были настолько значительными, что совет Киевского общества воздухоплавания наградил Сикорского Золотой медалью и обратился к учёному совету Петербургского политехнического института с ходатайством о присуждении ему звания инженера-механика без защиты дипломного проекта. Это ходатайство было удовлетворено» («Самые знаменитые изобретатели России», «Вече», М., 2002).

Появившись на свет, самолёт «Илья Муромец» побил все мировые рекорды грузоподъёмности и дальности полёта. Рекорд, установленный 12 февраля 1914 года, когда в воздух были подняты 16 пассажиров и собака, оставался непревзойдённым пять лет. В августе 1914 года самолёт был принят на вооружение русской армии. Ему сразу же нашлось боевое применение, так как началась 1-я мировая война.

Этот самолёт-гигант Сикорского стал признанным родоначальником тяжёлых многомоторных бомбардировщиков, на 4-5 лет опередив зарубежные самолёты такого же класса.

«Илья Муромец» имел размах крыла - 32 метра, длина фюзеляжа составляла 22 метра. Этот самолёт был настолько устойчив в полёте, что в пилоты могли ходить по крыльям и фюзеляжу.

В течение Первой мировой войны русская авиация получила несколько десятков машин «Илья Муромец», всего было построено 85 самолётов. Отметим, что, если до войны авиационная промышленность России выпускала в месяц примерно 40 самолётов различных типов, то во время войны только один московский завод строил 75-100 самолётов в месяц.

В Первую мировую войну самолёты «Илья Муромец» использовались не только как тяжёлые бомбардировщики, но и как гидросамолёты (на поплавках), и как самолёты-разведчики.

«Из них была сформирована «Эскадра воздушных кораблей» — первое соединение стратегической авиации. Сикорский сам участвовал в организации эскадры, готовил экипажи и отрабатывал тактику их боевого применения. Он проводил много времени на фронте, наблюдая свои сами 1сты в действии, и вносил необходимые изменения в их конструкции» (В.Р.Михеев).

Бомбардировщики «Илья Муромец» во время войны в полной мере доказали свою эффективность, так И апреля 1915 года один бомбардировщик совершил налёт на железнодорожную станцию Нейденбург, сбросив 12 бомб общим весом 200 кг. Выполняя задание, самолёт летел на высоте более 3000 метров и держался в воздухе почти 5 часов.

Только в июле 1916 года самолёты «Илья Муромец» совершили 31 боевой вылет и сбросили 2100 кг бомб; в августе месяце было совершено 46 вылетов и сброшено 4400 кг бомб, при этом наряду с дневными производились и ночные вылеты. Интересный факт: за всю войну противнику удалось сбить всего одну машину этого класса.

Во время войны самолёт был дооборудован — в конце фюзеляжа было устроено пулемётное гнездо, что позволило с большой эффективностью отражать атаки вражеских истребителей. Но Сикорский не ограничился созданием этого уникального самолёта, им за годы войны были сконструированы и построены лёгкие истребители, самолёты-разведчики, двухмоторный истребитель-бомбардировщик, всего два с половиной десятка моделей самолётов.

«Правительство ценило человека, умножавшего мощь и славу страны. В 25 лет Сикорский стал кавалером ордена Св. Владимира IV степени, равного по значению ордену Св. Георгия, но в гражданской сфере, что давало ему дворянство. К 28 годам он уже был национальным героем. Но всё это не вскружило ему голову. Он был   полон   творческих   планов   и   далёк   от   мирской   суеты»(В.Р.Михеев).

Отметим, что орден Св.Владимира был учреждён в 1782 году, и им могли награждать как военных, так и гражданских лиц. Он подразделялся на четыре степени, орденские знаки Владимирские кавалеры имели право использовать как элементы изображений на своих печатях и дворянских гербах. Император Николай II, награждённый при крещении всеми высшими орденами кроме двух, получил орден Св.Владимира четвёртой степени только через 25 лет выслуги в офицерских чинах.

Сикорский работал также над созданием других видов самолётов: им были разработаны два вида одноместных истребителей, но их не строили из-за недостатка двигателей; в 1917 году фронт получил двухместный биплан-разведчик; в 1916 году было построено пять экземпляров истребителя С-20, но выпускать их серийно не удалось.

ОТ САМОЛЁТА - К ВЕРТОЛЁТУ

После революции Русско-Балтийский завод практически перестал работать, ситуация, знакомая нам по демократическому перевороту в современной России, ни один из новых самолётов не мог быть достроен, сложилась трудная ситуация, тем более, что Сикорский был известен своей преданностью престолу.

Отношение же евреев-большевиков к авиации было изложено в выступлении члена Высшего Совета Народного Хозяйства Ларина: «...производство и ремонт аэропланов и аэростатов прекратить с переводом аэропланостроительных заводов на деревообделочную промышленность».

Это было в феврале 1918 года и почти такое же положение сложилось в России девяностых годов двадцатого столетия, когда к власти в ней пришли внуки недобитых троцкистов, превративших страну в сырьевой придаток «цивилизованных стран».

В этих условиях И.И.Сикорский принял приглашение французского правительства о продолжении работы на территории Франции. Оставив молодую жену и только что родившуюся дочь Татьяну на попечение родных, Сикорский из Муманска отбывает за границу. Но Первая мировая война закончилась раньше, чем Сикорский успел достроить зарубежный вариант «Ильи Муромца».

В надежде на продолжение работы Сикорский переехал в США, но здесь ему не удалось устроиться «по специальности», с 1919 года по 1923 год он работал учителем, и только в 1923 году сумел организовать из русских эмигрантов, работавших в России в области авиации, небольшую авиационную фирму «Сикорский Аэроинжениринг Корпорейшн». Начиная производство своего первого самолёта, Сикорский имел практически полностью русский персонал и инвестиции русской колонии в размере 200 тысяч долларов.

Из СССР приехали две сестры и дочка Сикорского, жена эмигрировать отказалась, и Сикорский вступает во второй брак с Елизаветой Алексеевной Семёновой.

Но не хватало денег, и на помощь пришёл композитор Сергей Рахманинов, спасший компанию от разорения и в целях рекламы ставший её вице-президентом. Так уже на следующий год появился двухмоторный биплан S-29, бывший самым крупным в Америке и зарекомендовавший себя надёжной, грузоподъёмной и вместительной пассажирской машиной.

Затем компания Сикорского разработала целый ряд лёгких самолётов и амфибию S-38, которая «произвела переворот в авиации» (В.Р.Михеев). Это была десятиместная надёжная машина.

Успех самолёта позволил фирме Сикорского укрепить свои позиции, она была преобразована в компанию «Сикорский Авиэйшн Корпорейшн» и вскоре влилась в крупную корпорацию «Юнайтед Эйкрафт энд Транспорт», в составе которой, но уже под другим названием, существует в настоящее время.

«Русская фирма» Сикорского стала Меккой для эмигрантов. Здесь нашли работу и получили специальность многие выходцы из бывшей Российской империи, ранее к авиации отношения не имевшие» (В.Р.Михеев).

Эмигранты фактически образовали свою колонию в Стратфорде, до того замкнутую, что некоторые из них так и не начали говорить по-английски.

Много сил Сикорским и его фирмой было отдано строительству самолётов - амфибий, на основе которых получила развитие и известность авиакомпания «Пан Америкэн». Но наибольшую известность Сикорский получил как строитель вертолётов, став «отцом вертолётостроения».

В 1939 году Сикорский построил и испытал вертолёт, по схеме которого построено подавляющее большинство аппаратов в мире, а после 1942 года этот вертолёт начали выпускать серийно вплоть до 1955 года.

Затем Сикорский начал проектировать и производить тяжёлые аппараты, среди которых были вертолёты грузоподъёмностью в 3,5 тонн и 14,5 тонн.

«Самый лучший вертолёт, созданный Сикорским, поднялся в воздух в 1954 году. Это был S-58. Он строился рядом стран, и многие его экземпляры эксплуатируются до настоящего времени. По своим лётно-техническим и экономическим характеристикам он превзошёл все вертолёты своего времени. Он стал «лебединой песней» великого авиаконструктора. В 1958 году, когда серийное производство этого вертолёта достигло своего пика — 400 машин в год, Сикорский вышел на пенсию, сохранив за собой должность советника фирмы» (В.Р.Михеев).

Отметим, что этот вертолёт был куплен для Хрущёва в 1961 году, а первый вертолёт Сикорского экспонируется в музее Эдисона.

На смену этому вертолёту уже после . выхода Сикорского на пенсию, естественно, при его участии, был разработан новый вертолёт «Си Кинг». Эта машина с двумя газотурбинными двигателями в 1961 и 1962 годах установила 5 мировых рекордов. В США и других странах было построено свыше тысячи вертолётов этого типа. На базе этой машины создавались все президентские вертолёты.

Сикорский был дважды женат. Первый брак был непродолжителен, а его дочь Татьяна (фон Йорк по мужу) стала профессором Бриджпортского университета, автором целого ряда книг. Во втором браке (1924 год) с Елизаветой Алексеевной Семёновой его четверо сыновей стали: Сергей — вице-президентом компании отца; Николай - известным скрипачом; Игорь - адвокатом и политическим деятелем, сенатором штата Коннектикут; Георгий - математиком, специалистом по компьютерам.

Сикорский много времени уделял общественной деятельности: способствовал утверждению русской православной церкви в США, оказывал ей финансовую поддержку, выпустил ряд книг философско-богословской направленности («Эволюция души», «В поисках высшего разума» и других).

Эмигранты открыли свой клуб, школу, построили православный храм, создали русскую оперу.

Ещё при жизни Сикорского называли «вертолётчиком № 1», за время работы в США им было создано 17 типов самолётов и 18 — вертолётов, фирма его существует и в настоящее время, являясь ведущим производителем вертолётной техники.

«3а свою жизнь Сикорский получил свыше 80 различных почётных наград, призов и дипломов. Среди них российский орден Св.Владимира 4-й степени,., а также медали Давида Гугенхема, Джеймса Уатта, диплом Национальной галереи славы изобретателей. В 1948 году ему была вручена редкая награда - Мемориальный приз братьев Райт, а в 1967 году он был награждён Почётной медалью Джона Фрица за научно-технические достижения в области фундаментальных и прикладных наук. В авиации, кроме него, этой медали был удостоен только Орвил Райт. Сикорский был почётным доктором многих университетов. Скончался великий авиаконструктор 26 октября 1972 года» (В.Р.Михеев).

АКАДЕМИК Л.С.ПОНТРЯГИН

В 1998 году по случаю 90-летия со дня рождения выдающегося математика Льва Семёновича Понтрягина была издана его книга «Жизнеописание Л.С.Понтрягина, математика, составленное им самим», в предисловии к которой было написано: «В этом году исполняется 90 лет со дня рождения великого учёного, лауреата Сталинской премии, лауреата Ленинской премии, лауреата Государственной премии, Международной премии им. Н.И.Лобачевского,   кавалера   четырёх  орденов  им. В.И.Ленина, ордена Октябрьской революции, ордена Трудового Красного знамени, Героя Социалистического Труда, академика АН СССР, почётного члена Международной академии астронавтики, почётного члена Венгерской академии наук — Льва Семёновича Понтрягина."

С именем Понтрягина связана целая эпоха развития математики. Труды Л. С. Понтрягина оказали определяющее влияние на развитие топологии и топологической алгебры. Он заложил основы и доказал основные теоремы в оптимальном управлении и теории дифференциальных игр. Его идеи во многом предопределили развитие математики в XX веке...

Большое значение Лев Семёнович Понтрягин всегда придавал общественной жизни: памятны его яркие, эмоциональные выступления на различных собраниях, в течение ряда лет он представлял Советский Союз в Международном математическом союзе, курировал издание математической литературы, занимался вопросами школьного образования....»

НЕБЛАГОДАРНОСТЬ - НАЦИОНАЛЬНАЯ ЧЕРТА?

Читаем небольшие заметки в газете «Советская Россия» под названием «Как Мадлен Олбрайт отблагодарила спасителей» и в газете «Дуэль» - «Подарок» Олбрайт», в которых со ссылкой на кипрского журналиста говорится о том, что в начале Второй мировой войны родители Мадлен вместе с ней спасались от преследования гитлеровских палачей, оккупировавших Чехию.

Эта еврейско-чешская семья в качестве беженцев нашла приют в сербском доме в маленьком местечке Врнячка Баня. Это местечко, расположенное в 80 километрах от Кралево, в ночь на 12 апреля 1999 года подверглось американским бомбардировкам. Таким способом спасённая когда-то сербами маленькая еврейская девочка, выросшая в могущественного государственного секретаря США, выразила искреннюю благодарность своим спасителям.

К сожалению, кипрский журналист не говорит, были ли благодарственные слова написаны на корпусах ракет и бомб, как это было сделано при поздравлении сербов с Пасхой.

Аналогичная история, правда, не такая кровавая, но гораздо более затяжная имела место в жизни великого советского (русского!) математика Понтрягина и была им рассказана в главе «Клевета» его книги «Жизнеописание Л.С.Понтрягина, математика, составленное им самим» (М., ИЧП «Прима В», 1998).

АКАДЕМИК Л.С.ПОНТРЯГИН И «БЛАГОДАРНЫЕ» УЧЕНИКИ

«Малая Советская Энциклопедия» (1959) подвела итоги первой половины жизни Л.С.Понтрягина: «... Советский математик, академик (с 1958 года). В 14 лет потерял зрение от несчастного случая. .. Основные работы относятся к топологии (топология - область математики, изучающая топологические свойства фигур, то есть свойства, не изменяющиеся при любых деформациях, производимых без разрывов и склеиваний - В.Б.), теории непрерывных групп и теории обыкновенных дифференциальных уравнений с их приложениями».

Вторая половина жизни Л.С.Понтрягина и его научные достижения этого периода отражены в «Энциклопедии для детей. Математика» (1998): «...Конструирование ракет дальнего действия стимулировало развитие оптимального управления (Л.С. Понтрягин, Р. Беллман)... Упомянем о теории оптимального управления техническими и производственными процессами. Понятие выпуклости играет важную роль в доказательстве одной из важнейших теорем этой теории - принципа максимума («принцип максимума Понтрягина» - В.Б.), который был установлен в середине 50-х годов советскими математиками Л.С.Понтрягиным, В.Г.Болтянским и Р.В.Гамкрелидзе (о Болтянском см. ниже -В.Б.)...». Одним из создателей (нового направления, названного оптимальным управлением), был «российский математик Лев Семёнович Понтрягин»...

Добавим, что принцип максимума Понтрягина нашёл многочисленные приложения, в частности, в космонавтике. В связи с этим автор был избран почётным членом Международной академии астронавтики вместе с Ю.А.Гагариным и В.А.Терешковой.

Итак, возвращаясь к упомянутой выше главе «Клевета» книги Л.С.Понтрягина, читаем: «Мне хочется понять, почему я стал объектом столь злобных нападок со стороны сионистов. В течение многих лет я широко использовался еврейскими советскими математиками, оказывал им всяческую помощь. В частности, я помог Рохлину (математику - В.Б.) выбраться из проверочного сталинского лагеря и устроиться на работу. Я даже готов был поселить его в своей квартире. Теперь они об этом уже не помнят. Правда, в конце 60-х годов, когда я понял, что используюсь евреями в их чисто националистических интересах, я перестал оказывать им помощь, но вовсе не стал действовать против них. Таким   образом,   долгое   время   сионисты   считали  меня   своей надёжной опорой. Но в конце 60-х годов лишились её. Возможно, что именно поэтому у них возникло ощущение, что я являюсь как бы предателем их интересов».

Эта цитата фактически не даёт примеров помощи академика еврейским советским математикам, но в самой книге содержатся многочисленные конкретные примеры такого содействия. Остановимся на некоторых из них и на высказываниях его учеников и помощников на тему государственного «антисемитизма».

«Мои отношения с В.А.Ефремовичем начались с моей юношеской влюблённости в него на первом курсе... Тяжкий удар по этой любви нанёс мне Ефремович в 1936 году... Он предал меня...». Но после ареста Ефремовича в 1937 году Л.С.Понтрягин неоднократно обращался к начальству с ходатайством об освобождении, последний раз это было письмо на имя И.В.Сталина, которое привело к положительному результату.

«За Ефремовичем поехал его близкий друг и товарищ Гальперин». После освобождения Ефремович фактически «жил у нас на квартире семь лет и проявлял здесь очень большую бестактность, чем надоел нам под конец до смерти. Мы с трудом выселили его...

Позже, в 1962 году, Ефремович стал рваться поступить в Стекловский институт и достиг этого при моей помощи, а также помощи Е.Ф.Мищенко, зам. директора института, и при сочувственном отношении И.М.Виноградова, директора института... Не понимая того, с каким доброжелательством Виноградов и Мищенко отнеслись к приёму его в институт по моей просьбе, он всё время злобствовал на них...».

Одним из увлечений Л.С.Понтрягина стало вариационное исчисление. «Так у меня возникли научные контакты с Л.А.Люстерником и Л.Г.Шнирельманом... Шнирельман был незаурядный, талантливый человек, с большими странностями. Было в нём что-то неполноценное, какой-то психический сдвиг... Кончилось это трагически: Шнирельман преднамеренно отравился». Много лет Л.С.Понтрягин дружил с Л.Д.Ландау и И.А.Кибелем.

«Выдающийся алгебраический геометр и тополог Соломон Александрович Левшиц впервые появился у меня на квартире, по-видимому, в 31-м году. Привёл его ко мне Шнирельман».

И далее о Левшице: «В начале нашего знакомства он пригласил нас с мамой (напомним, с 14 лет Л.С.Понтрягин был слепым -В.Б.) в США на один год... Меня не пустили. Очень лёгкие до этого поездки за границу советских математиков стали к этому времени уже труднее... К отказу в поездке мне, по-видимому, приложили руку моя приятельница по университету студентка Виктория Рабинович и наша преподавательница философии Софья Александровна Яновская. Во всяком случае, однажды Яновская сказала мне: «Лев Семёнович, не согласились бы Вы поехать в Америку с Витей Рабинович, а не с матерью?»» После отказа Л.С.Понтрягина, «намечавшаяся на 33-й год поездка в Соединённые Штаты на год не состоялась».

В 1934 году в Москву были переведены центральные органы Академии наук, а также значительная часть институтов, в том числе, Математический институт имени В.А.Стеклова - Стекловский институт. «Среди вновь привлекаемых в институт москвичей назывались шесть, которые рассматривались тогда, как молодые и талантливые. В том числе был я. Любопытно отметить, что эти шесть человек классифицировались на три пары по их «качеству». На первом месте стояли А.О.Гельфонд и Л.Г.Шнирельман, на втором месте - М.А.Лаврентьев и Л.А.Люстерник, а на третьем - Л.С.Понтрягин и А.И.Плеснер...»

Далее Понтрягин отмечает, как эта классификация выдержала проверку временем: «Шнирельман погиб от психической неполноценности, когда ему едва перевалило за 30 лет. Гельфонд вспыхнул коротким блеском в ранней молодости, решив проблему трансцендентности некоторых чисел. Люстерник вообще не достиг значительных высот, а Плеснер вообще вряд ли был сколько-нибудь значительным математиком.

Можно сказать, что проверку временем выдержали только Лаврентьев и Понтрягин... А Лаврентьев, кроме того, оказался и выдающимся организатором. Он основал новый русский научно-исследовательский центр в Новосибирске - Сибирское Отделение Академии Наук СССР».

Ещё один интересный факт из жизни академика: первая жена его - Таисия Самуиловна Иванова (падчерица подруги матери) окончила университет, но написать кандидатскую диссертацию не смогла; за неё это сделал Л.С.Понтрягин (работа о саранче), и после развода в 1952 году он продолжал следить за жизнью бывшей жены, которая впоследствии защитила докторскую диссертацию.

Теперь подробнее о Рохлине: «На моём горизонте заново появился мой довоенный ученик, наиболее усердный и способный слушатель моих лекций, Владимир Абрамович Рохлин. В начале войны он ушёл в ополчение и пропал без вести на много лет. Только в конце войны до нас стали доходить слухи, что он был в плену у немцев, а затем мы узнали, что он освобождён и находится на проверке в советском лагере. Я написал письмо какому-то начальству с просьбой освободить Рохлина».

И он вернулся в Москву, где стал помощником Л.С.Понтрягина, который даже собирался поселить его в своей квартире, но тот женился на аспирантке Л.С.Понтрягина Асе Гуревич.

«Когда Рохлин защитил докторскую диссертацию, он объявил мне, что он не может больше оставаться на должности моего помощника... На его место я взял В.Г.Болтянского, который к этому времени окончил аспирантуру в Московском университете у меня». Понтрягин также вспоминает ещё одну свою ученицу из Московского университета - Ирину Буяновер, за которой числился некий бытовой проступок, и при попытках принять которую в аспирантуру он даже перессорился с ректором МГУ И.Г.Петровским.

В 1968 году «благодарный» ученик Л.С.Понтрягина В.Г.Болтянский попытался единолично переиздать книгу, которая была просто переделкой совместной книги четырёх авторов, представив результаты совместного труда как свои собственные. У Л.С.Понтрягина сложилось также впечатление, что Болтянский пытался сорвать его доклад на Международном конгрессе математиков в Эдинбурге в 1958 году.

А в 1969 году на конференции в Грузии Л.С.Понтрягин «впервые почувствовал некоторую недоброжелательность со стороны евреев». Непосредственной причиной этого он считал то, что пресёк попытку Болтянского присвоить работу целого коллектива, приостановив печатание его книги, после чего тот «стал жаловаться на меня евреям, истолковывая мои действия как антисемитские, направленные против него как еврея».

«Книжный конфликт» имел место также у Л.С.Понтрягина с академиком Я.Б.Зельдовичем по поводу переиздания книги «Высшая математика для начинающих», про которую академик В.Н.Челомей сказал: «В конце книги академика Зельдовича сказано: «Я надеюсь, что читатель получит от моей книги удовольствие и пользу и закроет её с удовольствием». Я также закрываю эту книгу с большим удовольствием, но с тем, чтобы к ней больше никто не возвращался».

В своей автобиографической книге Л.С.Понтрягин пишет довольно много об этом случае и заканчивает этот раздел словами: «Я отвёл много места описанию случая с книжкой Зельдовича. Но этот случай является типичным. На нём я убедился в том, что даже небольшая группа добросовестных людей может противостоять злу, если возьмётся за дело с упорством и настойчивостью».

Случай с этой книгой заставил Л.С.Понтрягина обратить внимание на катастрофическое положение с преподаванием математики в средней школе на основе теоретико-множественного подхода, отличающегося повышенной степенью абстракции.

В статье «О математике и качестве её преподавания» (журнал «Коммунист», № 14, 1980) Л.С.Понтрягин в качестве самого простого примера «усовершенствования» преподавания математики в школе приводил следующее: «Вместо общепринятого и наглядного представления о векторе как о направленном отрезке ... школьников заставляют выучивать следующее: «Вектором (параллельным переносом), определяемым парой (А, В) несовпадающих точек, называется преобразование пространства, при котором каждая точка М отображается на такую точку М/, что луч ММ) сонаправлен с лучом АВ и расстояние ММ) равно расстоянию АВ» (В.М.Клопский, З.Е.Скопец, М.И.Ягодовский. Геометрия. Учебное пособие для 9 и 10 классов средней школы. 6-е изд. М., «Просвещение», 1980, с. 42).

В этом сплетении слов разобраться нелегко, а главное — оно бесполезно, поскольку не может быть применено ни в физике, ни в механике, ни в других науках».

АКАДЕМИК Л.С.ПОНТРЯГИН - АНТИСИОНИСТ

До войны Л.С.Понтрягин познакомился с «очень милой студенткой Асей Гуревич» (впоследствии - женой математика Рохлина). «Ася Гуревич в течение нашего знакомства неоднократно обращалась ко мне с просьбой помочь кому-нибудь из её друзей в каком-то смысле. Это были всегда евреи. Мне это не казалось странным, поскольку сама она была еврейкой и, естественно, имела такое же окружение. Но уже после войны она меня совершенно поразила одним своим заявлением. Она жаловалась мне, что в текущем году в аспирантуру принято совсем мало евреев, не более четверти всех принятых. А ведь раньше, сказала она, принимали всегда не меньше половины... ».

После этой фразы В.В.Кожинов («К публикации «Жизнеописания»») пишет: «В 1978 году «обвинение» такого рода предъявляется уже прямо и непосредственно самому Л.С.Понтрягину как главному редактору «Математического сборника». Кто-то «подсчитал» , что ранее выступавшие на страницах этого издания математики еврейского происхождения составляли 34% всех авторов, а ныне 9%.

Это толковалось как «явная дискриминация математиков еврейской национальности» ».

«Лев Семёнович с полным основанием определил подобные претензии как «расистские требования». Конечно, те, кто выдвигали эти требования, готовы были считать выражением «расизма» как раз уменьшение «доли» евреев.

Однако при элементарно объективном подходе к делу нельзя не прийти к выводу, что именно требование, согласно которому евреи, составлявшие тогда менее 1% населения СССР, «должны» составить 34% авторов математического издания, является в точном смысле слова расистским. Ибо оно со всей очевидностью подразумевает, что евреи не менее, чем в 34 раза, способнее к открытиям в математике, чем люди иных национальностей...

Недавно были опубликованы документальные сведения о «доле» евреев среди выпускников физического факультета Московского университета в конце 1930-х - начале 1940-х годов: 1938 - 46%, 1940 - 58%, 1941 - 74%, 1942 - 98% (?!! - В.Б.).»

Добавим, что эти числа ярче всего характеризуют «антисемитский» и «тоталитарный» режим И.В.Сталина, а также стремление евреев защитить собственный народ от уничтожения гитлеровским режимом.

В.В.Кожинов продолжает: «Разве не очевидна заведомая «ненормальность» подобного положения дел? Оно, конечно, не могло быть некой случайностью. Хорошо известно, что после 1917 года более или менее образованные русские люди - за исключением тех, сравнительно немногочисленных, которые самым активным образом поддерживали новую власть, - подверглись настоящей и глобальной «дискриминации». Особенно прискорбно было положение их детей, которым всячески преграждался путь к высшему и специальному образованию».

В.В.Кожинов также приводит данные по национальному составу специалистов с высшим и средним образованием, занятым в народном хозяйстве страны. Из.них следует, что, если в 1960 году эти специалисты составляли 19,6% еврейского населения страны, то в 1980 году уже 31,2%, - «т.е. почти каждый третий еврей (считая детей и стариков) был «специалистом, занятым в народном хозяйстве»... И поскольку в 1980 году 31,2% всех находившихся в стране евреев являлись «специалистами», нелепо говорить о какой-либо «дискриминации»».

Л.С.Понтрягин пишет, что задолго до Московского международного конгресса математиков (1966 год) «на мир стала надвигаться новая волна сионистской агрессии. Так называемая шестидневная война 1967 года, в которой Израиль разгромил Египет, резко подхлестнула её и содействовала разжиганию еврейского национализма... Сионистская волна этого периода носила выраженный антисоветский характер... Вспоминается такой случай. Был такой химик - Левич - член-корреспондент АН СССР. Он захотел уехать в Израиль, но ему долго не давали визы... В ожидании отъезда ректор Московского университета Г.И.Петровский старался определить Левича в университет... Я никогда не мог понять, почему Левич захотел покинуть свою родину, страну, в которой он родился, был воспитан, стал учёным...».

Когда же в Англии в 1977 году Оксфордский университет устроил международную конференцию по случаю 60-летия Левича, Л.С.Понтрягин направил в адрес организационного комитета письмо, в котором, в частности, говорилось: «Левич не является настолько значительным учёным, чтобы в честь его юбилея устраивать международную конференцию. Во всяком случае, в Советском Союзе это не принято. Возможно, что организаторы конференции имели гуманную цель помочь Левичу выехать из Советского Союза. Вряд ли это ему поможет. Не соответствующее его научным заслугам возвеличивание Левича может лишь разжигать еврейский национализм, т.е. повышать национальную рознь...» (выделено мной — В.Б.).

Отметим, что здесь речь шла о том самом Левиче, которого сначала воспитывал Ландау, затем Фрумкин и поддерживал ректор МГУ Петровский. Петровский, по словам Понтрягина, устроил Левича на механико-математический факультет «и дал ему кафедру по какой-то не то математической, не то механической химии. Левич набрал туда своих людей, а вскоре уехал в Израиль...».

Конфликт между американскими сионистами и советскими математиками наметился уже на Международном конгрессе 1974 года в Ванкувере и стал совершенно открытым на конгрессе в Хельсинки в 1978 году.

В 1978 году Л.С.Понтрягин был главой советской делегации на Международном конгрессе математиков в Хельсинки, где среди участников распространялась многотиражная рукопись «Положение в советской математике», о которой Л.С.Понтрягин написал: «Значительная часть информации, содержавшейся в ней, заведомо ошибочна и, может быть, преднамеренно лжива...».

В своей книге Л.С.Понтрягин задаёт вопрос: «Почему уезжающие из Советского Союза несут такую информацию за границу? На это, как я думаю, есть две причины. Первая - люди, уезжающие из Советского Союза, недовольны чем-то происходящим в нашей стране, кем-то обижены. Это недовольство и обида могут быть вовсе не связаны с национальностью. Но проще всего списать обиды и недовольство на антисемитизм. Второе - от эмигрантов из Советского Союза ожидают антисоветской информации. Такая информация высоко оплачивается как положением, так и деньгами. На неё есть большой спрос. И вот, чтобы оплатить долларовое гостеприимство Америки, некоторые люди дают заведомо ложную информацию».

После отъезда из Хельсинки там состоялся «антисоветский митинг, на котором главным оратором выступал наш бывший гражданин Е.Б.Дынкин... По моему мнению, Дынкин не является сколько-нибудь значительным математиком с точки зрения советской науки. А в Америке, как мне рассказывали, он пользуется репутацией выдающегося учёного», - писал Л.С.Понтрягин.

В Хельсинки у Л.С.Понтрягина была встреча с Липманом Берсом, который после длительной беседы на прощание обозвал Понтрягина антисемитом и выразил надежду ещё с ним встретиться.

В том же 1978 году президент АН СССР А.П.Александров отстранил Понтрягина от поста советского представителя в Международном союзе математиков. Работа в Исполкоме Международного союза математиков закончилась у него поездкой на Международный математический конгресс в роли главы советской делегации.

Л.С.Понтрягин отмечает: «... будучи членом Исполкома, я упорно сопротивлялся давлению международного сионизма, стремящегося усилить своё влияние на деятельность Международного союза математиков. И этим вызвал озлобление сионистов против себя. Думаю, что, отстраняя меня от работы в этой международной организации, А. П.Александров сознательно или бессознательно выполнял желание сионистов».

Вслед за публикацией рукописи «Положение в советской математике» в печати США появилось ещё несколько статей, одна из которых была подписана шестнадцатью математиками и содержала примеры «антисемитизма», которые «скорей указывают не на антисемитизм, а на ярко выраженные расистские, сионистские требования» (Л.С.Понтрягин).

Об этом периоде своей жизни Л.С.Понтрягин писал: «Была попытка среди сионистов забрать Международный союз математиков в свои руки. Они пытались провести в президенты Международного союза математиков профессора Джекобсона, посредственного учёного, но агрессивного сиониста, мне удалось отбить эту атаку...».

Понтрягин отмечал, что многие статьи с обвинением его в антисемитизме «инспирировались эмигрантами, выехавшими из Советского Союза в США. Имея визы в Израиль. Некоторые из них не являлись сколько-нибудь значительными учёными и должны были расплачиваться за горячее гостеприимство, оказанное им в США, злобной клеветой против Советского Союза. Таково происхождение этой пропаганды, носящей явно политический характер».

Много усилий приложил Л.С.Понтрягин к изданию книг А.Пуанкаре. «Дело в том, что в работах Пуанкаре ещё задолго до Эйнштейна высказаны основные положения теории относительности... Между тем сионистские круги упорно стремятся представить Эйнштейна единственным создателем теории относительности. Это несправедливо (выделено мной - В.Б.).

Конфликтная ситуация с университетским издательством возникла у Л.С.Понтрягина, так как его директор - Цейтлин отказывался печатать курс лекций академика, несмотря на «уговоры» ректора МГУ И.Г.Петровского, который, в свою очередь, не заплатил Л.С.Понтрягину за чтение этих лекций.

Когда же в конце 60-х годов Л.С.Понтрягин познакомился с работой академического издательства, где печатались его книги, он с удивлением обнаружил, что «список авторов, публикующихся там, довольно узок. Издаются книги одних и тех же авторов, и мало было книг выдающихся учёных». Издание физико-математической литературы при этом контролировалось секцией академика Л.И.Седова, и только настойчивые и решительные действия Понтрягина позволили изменить положение дел в издательстве.

Всё это привело к тому, что «благодарные» ученики академика в нашей стране и за рубежом развернули кампанию по травле Л.С.Понтрягина. Так, по «Би-Би-Си» пространно говорилось о том, что выдающийся математик Иоффе подвергается репрессиям и что репрессии против математиков принимают всё более жестокий характер, а стоит за всем этим Понтрягин - «председатель комитета математиков Советского Союза».

И это не единичное обвинение! Была развёрнута массовая кампания, в результате которой он, в частности, был исключён из редакционной коллегии международного журнала, получив письмо от главного редактора, в котором говорилось: «...Я высоко ценю Вашу поддержку, когда Левшиц и я основали этот журнал в 1964 г. Прискорбно, что советская Академия Наук не в состоянии обеспечить интеллектуальную и академическую свободу учёных в СССР. При продолжающихся репрессиях Вашего правительства советские учёные не могут рассчитывать на уважение и поддержку международной научной общественности».

Конечно, и в самих Соединённых Штатах нашлись честные люди (но их было чрезвычайно мало), которые написали редактору: «Ваши действия являются насмешкой над академической свободой, которую Вы нарушаете в Вашем собственном журнале. Это Вы - тот, кого следовало бы выгнать из журнала» (Ваши Р.Фин, Ч.Стейн).

Активную роль в травле своего научного руководителя сыграл также Болтянский, который, по замечанию Л.С.Понтрягина «стал жаловаться на меня евреям, истолковывая мои действия как антисемитские. ..».

Заметим, что аналогичная история, только в более крупном масштабе, с исключением из ряда международных академий, произошла и с академиком Игорем Ростиславовичем  Шафаревичем   после  публикации его книги «Русофобия». В июле 1992 года И.Р.Шафаревичем было получено «Открытое письмо» от Президента Национальной академии наук США Ф.Пресса и Секретаря по иностранным делам Дж.Б.Вайнгаардена, в котором его работа «Русофобия» была квалифицирована как антисемитская, а ему самому по этой причине предлагалось по собственному желанию покинуть Академию. Письмо это подписали 152 члена Академии.

Хотя оно имело гриф «лично и конфиденциально», в зарубежной печати была начата массированная кампания по обвинению И.Р.Шафаревича в подготовке общественного мнения к началу мероприятий, аналогичных гитлеровским. Вот, например, что писала группа французских учёных во главе с лауреатом Нобелевской премии Жоржем Шарпаком:

«На протяжении долгого времени наука в вашей стране была отравлена антисемитизмом. С сожалением приходится отмечать, что его пагубному влиянию были подвержены такие великие математики, как Виноградов и Понтрягин, а академик Шафаревич даже написал книгу «Русофобия», которая, начинаясь как социологическое исследование, заканчивается выражением неприкрытого антисемитизма. Академик Шафаревич раздувает костёр в опасный момент, когда, как и в Германии после 1929 года, этот костёр может вырасти до размеров настоящего ада, в который будет ввергнута вся страна». Повторюсь, это очень напоминает следующее». «Запомни, изменяя мне, ты изменяешь всей стране!»

Авторы продолжают: «Более всего мы потрясены тем, что это делает известный математик, чьи работы признаны во всём мире. Он, правда, не считает еврейский народ «низшей расой» и не призывает к погромам, но его выводы, патологические выводы о еврейском заговоре, целью которого является развал России, быстро найдут приверженцев. Тем быстрее, что заявляет об этом всемирно известный математик, мужественный противник брежневского режима... Мы с большим уважением относимся к прошлому И.Шафаревивча, но занятая им в настоящее время позиция просто ужасна. Неужели он действительно хочет, чтобы история пошла вспять? Снова Освенцим и Треблинка?..»

В конце письма, направленного всем членам Академии Наук стран СНГ (!), авторы призывают принять меры: «Мы очень надеемся, что совместными усилиями ваше общество найдёт способы противостоять всем проявлениям расизма и антисемитизма» (подчёркнуто мной - В.Б.).

Напомним, что И.Р.Шафаревич в этой книге, в частности, писал: "Есть только одна нация, о заботах которой мы слышим чуть ли не ежедневно. Еврейские национальные эмоции лихорадят и нашу страну, и весь мир: влияют на переговоры о разоружении, торговые договоры и международные связи учёных, вызывают демонстрации и сидячие забастовки и всплывают чуть ли не в каждом разговоре. «Еврейский вопрос» приобрёл непонятную власть над умами, заслонил проблемы украинцев, эстонцев, армян или крымских татар. А уже существование «русского вопроса», по-видимому, вообще не признаётся».

В связи с этим, Л.С.Понтрягин задаёт в свой книге вопрос, кому это нужно? И сам отвечает: «Прежде всего сионистам, так как сионизм не может существовать без антисемитизма, а если его нет, то его нужно выдумывать (выделено мной - В.Б.). В Соединённых Штатах всё это используется как якобы существующее общественное мнение, нужное для принятия антисоветских решений на высоком правительственном уровне. В этом сионизм и правительственные круги США вполне единодушны».

Отметим, что разрушение Советского Союза не снизило накала антирусской кампании как в «этой» стране, так и за рубежом. Теперь уже «на высоком правительственном уровне» в США принимаются антирусские и антиславянские решения, предпринимается попытка для начала поголовно уничтожить сербов, навести «новый порядок» по образцу гитлеровского в арабском мире, прежде чем взяться в полном объёме за Россию, правящие круги которой   систематически   проводят   антирусскую   политику   в «этой» стране.

Интересно, что любые попытки в стране, состоящей на 85% из русских, употребить слово «русский» принимаются русскоязычной прессой за проявление антисемитизма. В то же время в Москве собираются евреи — участники Великой Отечественной Войны и это хорошо, при этом в телевизионном сообщении идёт примерно следующий текст: во время войны привилегия у евреев была только одна — у них не было шансов выжить, попав в плен (программа новостей по каналу «Россия» от 4 мая 1999).

И как-то «забывается», что основной вклад в Победу, в дело спасения еврейского народа от гитлеровского уничтожения внесли славянские народы ценой более чем трёх десятков миллионов человеческих жизней!

По свидетельству О.Платонова («Почему погибнет Америка»,М., «Русский вестник», 1999):

«Большая часть советских евреев-эмигрантов в США получают так называемую компенсацию жертвам нацистских преследований от правительства Германии. По закону, навязанному этой стране международными еврейскими кругами, каждый еврей (не русский, не поляк, не чех), родившийся до окончания войны и находившийся какое-то время на оккупированной германскими войсками территории либо бежавший (эвакуировавшийся) с территории, в дальнейшем оккупированной немцами, получал право на компенсацию в размере 5 тыс. марок (1989)... (заметим, что курс немецкой марки по отношению к рублю в мае 1999 года составлял 13-14 руб. за одну марку — В.Б.)...

Более 90 процентов евреев, получивших эту компенсацию, не были настоящими жертвами нацизма. Деньги, полученные ими, по справедливости должны были бы принадлежать миллионам русских людей (включая малороссов и белорусов), по-настоящему пострадавших от фашистской агрессии».

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ГЕРОЙ АРМЕНИИ (АКАДЕМИК В.А.АМБАРЦУМЯН)

Есть учёные, столь широко при жизни известные, что у людей, не знающих их лично, возникает представление, что такого человека уже давно нет в живых.

К таким учёным принадлежал и Виктор Амазаспович Амбарцумян, который в виде казуса цитировал письмо ученицы новосибирской спецшколы с математическим уклоном, написавшей: «... Каково было моё удивление, когда я узнала, что Вы — наш современник и что Вы живёте и творите, несмотря на то, что Ваше имя вписано в энциклопедии и труды Ваши исчисляются десятками... » Таким образом, академика спросили: «Как, Вы ещё живы, Виктор Амазаспович?»

В 1958 году, когда Виктору Амазасповичу было 50 лет (впереди ещё целая жизнь почти в 40 лет), Малая Советская Энциклопедия (т.1, М., 1958, стр. 330) писала: «Амбарцумян Виктор Амазаспович (18.09.1908) - астрофизик, акад. АН СССР (с 1953; чл.-корр. с 1939), акад. (с 1943) и президент (с 1947) АН Арм.ССР, депутат Верховного Совета СССР 3-5 созывов, член КПСС с 1940. Работы относятся к теоретической астрофизике и звёздной астрономии.

Амбарцумян обнаружил (1947) и изучил звёздные ассоциации (Сталинская премия, 1950). В 1941-43 разработал новую теорию поглощения света в мутных средах (Сталинская премия, 1946).» Вот так оценило заслуги Учёного советское государство в то время, когда ему исполнилось пятьдесят лет.

Но всё это имело место - заслуги академика и их оценка государством в советское время. Теперь же, в «антисоветское» (по выражению В.Бондаренко - газета «Завтра») время, положение коренным образом изменилось. И в этом «заслуга» теперь уже и очередного демократического правительства, целью которого является не только полное уничтожение науки, выбрасывание за рубеж сотен тысяч учёных и высококвалифицированных специалистов, но и попытка доказать, что в советское время науки вообще не было.

И в этом смысле показательно открытое письмо сибирских учёных президенту России под названием: «Мы стоим у последней черты», в котором, в частности, говорится: «Мы считаем, что президент должен остановить начатую новым правительством беспрецедентную разрушительную атаку на науку и образование. Мы всё ещё питаем надежду, что вы найдёте мужество заглянуть в душу измученного народа и понять, что в основе его долготерпения лежит извечная вера в справедливость и непоколебимость нравственных устоев России... За развалом науки, образования, культуры и здравоохранения для страны открывается небытие. Мы стоим у предельной черты.»

Судя по последним годам жизни В.А.Амбарцумяна, положение науки в суверенной и демократической Армении особенно сильно не отличается от состояние науки в суверенной и демократической России. Достаточно сказать, что персональная пенсия академика, национального героя Армении, была всего 50 долларов!

ВЗГЛЯД «РОССИЯНСКИХ» ДЕМОКРАТОВ НА РОЛЬ В.А.АМБАРЦУМЯНА

Разрушение Советского Союза привело и к изменению оценок достижений советских учёных со стороны деятелей «демократического» режима, «россиянских» средств массовой информации, старающихся всячески принизить роль деятелей науки, культуры, производства советского периода истории. Эти люди считают, что науки в советское время не существовало, а если таковая и была, то это была наука Зельдовича, Сахарова, Ландау, Арцимовича, а также Леонтовича и Абрамовича.

Поэтому «Энциклопедия для детей», том «Астрономия» (М., 1997, стр. 475) в разделе «Галактики с активными ядрами» написала: «Сейферт обнаружил 12 галактик с активными ядрами, но в течение 15 лет их практически не изучали. В 1958 г. советский астрофизик Виктор Амазаспович Амбарцумян привлёк внимание астрономов к исследованию активных ядер (выделено мной -В.Б.). В настоящее время изучение ядер галактик является одним из наиболее актуальных направлений астрономии»-. Вот и всё! За всю свою жизнь, как учит наших детей «Энциклопедия» (научные редакторы А.Засов, В.Цветков), Виктор Амазаспович лишь «привлёк внимание» да и то только в 1958 году!

Кстати, в этой же «Энциклопедии» две страницы посвящены «советскому физику и общественному деятелю» А.Д.Сахарову. «Его помнят как видного правозащитника, учителя и совесть России. Однако мало кто знает Сахарова - космолога», - говорится в статье о нём (выделено В.Б.). Видимо, поэтому борцу за свободу выезда евреев из Советского Союза посвящены две страницы «Астрономии». Это типичный пример демократической логики, или логики бреда!

В этом же духе, в стиле «борцов за общечеловеческие ценности» (в действительности, имеются в виду американские ценности) выдержан и учебник «Астрономия» (авторы — тот же А.Засов вместе с Э.Кононовичем, редакторы - Н.Хрусталь и Н.Филонович), предназначенный для 11-го класса «общеобразовательных учрежде-ний»(?). В нём отечественная астрономия представлена двумя фамилиями: В.Я.Струве - основатель и первый директор Пулковской обсерватории и А.А.Фридман (1888-1925) - советский физик, разработавший первые физически обоснованные модели всей безграничной Вселенной. В этом же учебнике от всей советской программы освоения космоса только в «Приложении» осталась одна фраза: «1957 — запуск в СССР первого в мире ИСЗ и начало космической эры»- (а полёта Ю.Гагарина вообще не было!).

Фамилия первого космонавта отсутствует также и в энциклопедии «Астрономия», зато и в учебнике, и в энциклопедии есть фамилия американского астронавта Н.Армстронга.

ОСНОВНЫЕ НАУЧНЫЕ ДОСТИЖЕНИЯ

Вот, что пишет в небольшой биографической книге о В.А.Амбарцумяне его ближайший сотрудник, заместитель по Бюроканской обсерватории Л.В.Мирзоян («Виктор Амбарцумян», Ереван, 1985): «Вначале с большим подозрением, а со стороны многих специалистов даже в штыки было встречено также новое представление об активности ядер галактик. Когда в 1958 г. на Солвейской конференции впервые Амбарцумян дал подробное изложение своих взглядов на эволюцию галактик, основанное на идее об активности их ядер, играющей решающую роль в происхождении и эволюции галактик и их систем, эта идея была встречена очень холодно, в лучшем случае с недоверием. С этого времени в течение 15 лет, - говоря словами Амбарцумяна, - «...никто не верил в существование такой активности, а сегодня о ней говорят почти везде».

В том же 1958 году В.А.Амбарцумян за выдающиеся заслуги в области развития астрономии был награждён орденом Ленина. Сам Виктор Амазаспович говорил, что им сделаны 3 основные работы: 1) Сформулирована и разработана проблема, обратная широко известной в математической физике проблеме Штурма-Лиувилля, -обратная задача. Сейчас это превратилось в огромную область науки (новое направление) - обратные задачи.

Значение обратных задач в науке и технике можно пояснить на простом примере. Допустим, имеется подводное препятствие в море (риф, скала или впадина). На поверхности воды над этим местом картина поверхностного течения меняется: появляются дополнительные поверхностные волны, образуются вихри. В этом случае прямая задача - определение математическим путём характера поверхностных возмущений в зависимости от вида подводного препятствия. Обратная же задача - определение по виду поверхностных возмущений характера подводного препятствия. Аналогичная задача может возникнуть и в аэродинамике, и таких задач чрезвычайно много. Достаточно сказать, что принцип решения обратных задач используется в современном методе исследования поверхности моря и суши - методе аэрокосмической радиотомографии.

2) Разработан принцип инвариантности - «Этот принцип позволил при определении параметров поля излучения в рассеивающей среде рассматривать акты рассеяния света только на границе среды, не исследуя более сложные процессы рассеяния, происходящие внутри самой среды» (Л.В.Мирзоян). Сейчас этот принцип носит имя Виктора Амазасповича.

В 1941-43 годах, в самое тяжёлое для страны время В.А.Амбар-цумян разработал теорию рассеяния света в мутных средах. Казалось бы, зачем она была нужна в такое время и почему за эту работу ему в 1946 году была присуждена Сталинская премия? Ответ простой, представьте себе ситуацию: вы стоите в неглубоком ручье с прозрачной водой и пытаетесь попасть палкой в лежащий на дне камень. С первого раза у вас ничего не получится, так как из-за разницы в показателях преломления света в воздухе и воде вы не сможете правильно оценить расположение камня на дне ручья. Теперь замутим воду и попытаемся опять попасть в камень, это будет сделать намного труднее или вообще невозможно.

Если принять во внимание, что имелась и имеется масса оптических приборов наведения оружия на цель, а в современных условиях существуют приборы лазерного наведения, то становится понятным значение теоретической работы Виктора Амазасповича и ценность её в деле обороны Родины.

3) Разработана теория активности ядер галактик. Ядро галактики - это центральная, наиболее яркая и плотная часть галактики. В некоторых ядрах, в самом их центре, происходит выделение огромного количества энергии; такие галактики получили название галактик с активными ядрами.

В.А.Амбарцумян обосновал принципиально новое представление, что все наблюдаемые проявления нестационарности галактик являются следствием активности ядер галактик. Далее он установил, что различным степеням активности ядер галактик соответствуют различные по форме и мощности проявления в структуре и излучении галактик.

Источником энергии ядер галактик может служить:

а)  взрывы сверхновых звёзд в плотном массивном скоплении молодых звёзд;

б)  сверхмассивный звездоподобный объект  (газовый шар)  с мощным магнитным полем;

в)  в результате падения вещества на «чёрную дыру» (массой в десятки или сотни миллионов масс Солнца), находящуюся в центре галактики, выделяется огромное количество энергии в виде мощных электромагнитных волн.

Ещё в 1967 году голландский астроном Ян Оорт написал: «... наиболее важный вклад советских учёных в астрономию представляют собой исследования академика В.А.Амбарцумяна о роли ядер галактик в их эволюции. Амбарцумян первый обратил внимание на загадочную природу этих ядер. Он указал, насколько это важно для понимания некоторых явлений, наблюдаемых в галактиках. Последующие открытия достаточно ясно показали, что интуитивная догадка советского учёного была правильной. Столь же важны его идеи относительно рождения звёзд в расширяющихся звёздных ассоциациях. Эта весьма оригинальная гипотеза впоследствии была полностью подтверждена наблюдениями» (цитируется по книге Л.В.Мирзояна).

Звёздные ассоциации - это тип группировок молодых звёзд, объединённых общим образованием. В ассоциации может содержаться от нескольких звёзд до нескольких десятков горячих голубых звёзд высокой светимости. Эти ассоциации связаны с массивными облаками холодного газа, из которого возникают звёзды. Образовавшиеся массивные звёзды в результате мощного излучения выносят окружающий газ из ассоциации, что приводит к неустойчивости звёздной группировки, её расширению.

ОЦЕНКА ЗАСЛУГ ПЕРЕД ОТЕЧЕСТВОМ

Из введения ясно, что уже к пятидесяти годам Виктор Амазаспо-вич Амбарцумян был известнейшим учёным, дважды лауреатом Сталинской премии, академиком, президентом Академии Наук Армянской ССР, депутатом Верховного Совета, директором всемирно известной и основанной им (в 1946 году — только что кончилась война!) Бюраканской обсерватории.

И после пятидесяти лет жизни «карьера» Виктора Амазасповича не знала провалов и поражений: дважды Герой социалистического

труда, национальный Герой Армении, президент и почётный президент Армянской Академии наук, награждён высшими орденами Советского Союза, медалями (в том числе и чисто научными) и, наконец, совершенно удивительный факт - созданная и руководимая им обсерватория в 1967 году была награждена орденом Ленина.

В 1995 году В.А.Амбарцумян «удостоился Государственной премии Российской Федерации (особо подчеркнём исключительность этого события: государственная премия Российской Федерации была вручена гражданину другого государства - Армении) за результаты, полученные в 30-х годах по звёздной динамике. Действительно, редкий случай: спустя много десятилетий начинает ещё выше цениться то, что было сделано В.А.Амбарцумя-ном в молодые годы» (Г.Арутюнян «Слово об учителе», предисловие редактора к книге В.А.Амбарцумяна «Эпизоды жизни»).

Читатель может сказать: «Всё это хорошо, но, может быть, известность создавалась средствами массовой информации только внутри Советского Союза, а за рубежом В.А.Амбарцумян был известен только ограниченной группе лиц. Может быть, его заслуги действительно укладываются только в одну фразу «привлёк внимание»?» Поэтому рассмотрим международную деятельность академика.

МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРИЗНАНИЕ

В цитированной выше книге Л.В.Мирзояна приводится хронология зарубежных командировок В.А.Амбарцумяна с 1946 года (по случаю празднования 300-летия со дня рождения Исаака Ньютона) по 1983 год (Франция, Париж).

За этот период В.А.Амбарцумян был в зарубежных командировках около 50 раз. Это было в советское время, когда, по мнению современных россиянских демократов, почти нельзя было поехать за рубеж. Действительно, трудно было выехать в зарубежную командировку научным бездарям, которым нечем было блеснуть перед международными научными кругами.

Опять же, с точки зрения современного демократа, Виктор Амазаспович мог почти пятьдесят раз остаться за рубежом, в любой им избранной «цивилизованной» стране и жить там совсем неплохо.

Тем более, что он избран академиком, членом корреспондентом академий, почётным доктором более, чем в 30 (!) странах. Например, уже в 1947 году он почётный член Американского астрономического общества, с 1948 по 1955 год - вице-президент и президент Международного астрономического союза, президент Международного Совета научных союзов, в 1953 году избран почётным членом Королевского астрономического общества Великобритании, членом-корреспондентом Королевского общества (Академии Наук) Бельгии (Льеж) и так далее.

Следует отметить, что в 1968 году В.А.Амбарцумян стал президентом Международного Совета научных обществ, который объединял научные учреждения 65 стран и 17 международных союзов различных областей науки, и в 1970-м году, в порядке исключения, он был избран и на второй срок.

Но Виктор Амазаспович говорил: «Всем своим научным воспитанием я обязан России... Нельзя не подчеркнуть одну важную черту, которая характеризует крупных русских учёных; свою научную деятельность они рассматривали всегда как служение обществу, народу...» ( А.Арзуманян «Небо. Звёзды. Вселенная», М., 1987).

ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ

Корреспондент газеты «Труд» И.Вердиян, посетивший в 1996 году академика, написал: «Дважды Герой Социалистического труда, почётный президент Национальной академии наук, иностранный член едва ли не всех академий мира получает в месяц 50 долларов. Живёт у печки, свет — по графику. Он связан с небом, но на землю не жалуется. Проживает свой мудрый век достойно, стараясь понять этот странный мир».

На вопрос «Детище ваше — Бюраканская обсерватория вроде угасает...» был получен ответ: «Пока держится. Кое-кто уехал, не выдержав тягот. Многие живут на гранты. Оборудование по фотографированию звёзд старое, новое обещают за границей».

В 2001 году в издательстве Национальной академии Наук Республики Армения вышла книга, где «представлены воспоминания академика Виктора Амазасповича Амбарцумяна, относящиеся к его многообразной деятельности как учёного и государственного деятеля».

Ниже приводятся некоторые записи В.А.Амбарцумяна, отражающие его взгляды на события девяностых годов.

Вот запись от 2 мая 1992 года: «Уже больше года прошло с того дня, как Армения объявила о своей независимости, и почти 9 месяцев — со дня референдума, на котором народ путём голосования утвердил свою независимость. В течение этого времени наша независимость была признана десятками государств, а с некоторыми странами (в том числе с Соединёнными Штатами) установлены дипломатические отношения. Россия выразила своё желание открыть посольство в Ереване. Иран неплохо относится к нам.

Однако наши восточные и западные соседи смотрят на дело иначе. Тем самым мы находимся между двумя огнями, что создаёт большие экономические трудности.

К сожалению, внутренние отрицательные явления, в том числе взяточничество, доходящее до довольно высоких слоев, привели к тому, что многие потеряли облик честного человека. Никто не занимается нравственным воспитанием молодёжи. Вот та задача, которой должны заниматься мы, люди старшего поколения». 26 октября 1992: «После последних записей прошло почти шесть месяцев. Независимость стала реальностью, но жизнь значительно осложнилась. Всё подорожало — ведь за независимость нужно платить. Убеждён, что трудности продлятся не один год, а может быть, десятки лет. Это неизбежно».

1 апреля 1995: «...Я не считаю себя верующим, но высоко ценю всё, что содействует единству и внутреннему спокойствию армянского народа...»

7 апреля 1995: «... Во мне крепнет убеждение, что религия играет очень положительную роль в единении народа даже в наши «безбожные» времена...»

7 апреля 1995 года В.А.Амбарцумян пишет по поводу Чечни: «... Я на стороне русских. Да и как может быть иначе, если сегодня, так же, как и вчера, именно присутствие русских войск в Армении является гарантией не только нашего государства, но и нашего существования. Благодаря русским мы находимся сегодня в Карабахе, Лапчине и Келбаджаре».

19 декабря 1995 года: «На выборах в Думу, состоявшихся 17-го в России, коммунисты получили 22% всех голосов и вышли на первое место. Этот факт говорит о том, что коммунистическая идея не навязана русским, как утверждали противники коммунизма, а связана с основными настроениями и устремлениями народа. Стало ясно, что русский народ против нынешней «демократической» политики. Однако вопреки принятым во всём мире законам, сегодняшнее правительство России не собирается уходить в отставку и что-то бормочет о коалиции, в которую могут войти и коммунисты. Такова гнилая практика антикоммунистов, «демократов»».

В своё время на вопрос «В чём смысл жизни?» Виктор Амазаспович Амбарцумян ответил: «Быть полезным мыслью и делом. Несчастны те люди, которые не способны творить добро, кто живёт по принципу: «После нас хоть потоп». Те, кто думает только о своей личной выгоде. Жизнь подобных людей лишается великого смысла, заложенного в самом понятии этого слова. Они не пользуются уважением общества. Необходимо иметь честную и возвышенную цель, направленную на благо общества».

ЗАЧЕМ «ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ» РОССИИ НАУКА?

В 1921 году Вернадский говорил: «И как бы далее ни сложилась жизнь, ясно, что научная работа пойдёт и дальше по этому же пути, ибо мы видим, что научная работа всё время идёт без всякой связи с меняющимися и непрочными темпами политической жизни. Она является здоровым жизненным проявлением, имеющим корни в глубине духовной жизни страны, которые переживут всякие внешние обстоятельства» (выделено мной - В.Б.).

«СОСТОЯНИЕ ДЕЛ»

Заботой об учёных в демократической России объясняется то, что расходы на науку сократились по сравнению с периодом «застоя» в десять раз! Отсюда делайте вывод, дорогие учёные: хотите хорошо работать и зарабатывать, уезжайте в «цивилизованные» страны, поднимайте их уровень науки и образования, при этом будете получать за один рабочий день столько, сколько вы получаете в России за месяцы работы! И едут, к сожалению, не только лица демократической национальности, в основном, в США, где три четверти докторов наук являются выходцами из зарубежных стран.

О той разрухе, которую внесли в науку демократические «реформы», о мизерном финансировании научных работ много писалось в патриотической прессе, но вот, что сказал президент страны: «Все эти годы Академия работала в тех же условиях, что и вся страна. Академии, конечно, доставалось, было сложно, это были трудные времена, при этом учёные России всё же добивались уникальных результатов. Это факт, и про это мы тоже не должны забывать, страна это высоко ценит.

Некоторые из учёных работали на мировую науку, вне территории России, и главной причиной было отсутствие необходимых условий, причём, по собственному признанию учёных, не только материальных» (подчёркнуто мной - В.Б.).

Всё говорилось так, будто бы все беды уже позади, впереди одни победы, отчего все в России и в науке пляшут и поют в ожидании свалившегося на нас счастья.

Но президента неожиданно «дополняет» навестивший страну бывший активный деятель демократической «перестройки», соратник А.Сахарова (человека, внёсшего существенный вклад в дело разрушения страны), бывший директор Института космических исследований, а ныне муж внучки президента США Эйзенхауэра и американский профессор, российский академик Роальд Сагдеев.

В интервью газете «Известия» под названием «Интеллигенция проиграла троечникам» Сагдеев сказал: «В США работают семь академиков,    на   постоянной   ставке   несколько   сотен   наших учёных. Погоду делают те, кому лет по 35-40. За последние два года наши получили с десяток очень престижных премий. К российской науке сохранилось уважение. Надолго ли? Американцы делят  человечество  на  две  категории-победителей  и  проигравших... И тогда - крест. Великий Прохоров говорил мне, что без новых приборов мы сумеем удержать позиции ещё лет пять, не больше. Положение в российской науке напоминает вывеску на сельсовете «Все ушли на фронт». Остались старики и дети...». Добавим, что под отсутствием необходимых условий, о чём говорил президент, следует иметь в виду и невозможность купить приборы для исследований за счёт бюджетных денег, а отсюда, как следствие, сокращение экспериментальных работ, и отсутствие молодых научных кадров, которые могли бы обеспечить преемственность исследований по основным научным направлениям.

В этом плане следует вспомнить (на одном характерном примере) как создаются научные школы. В своё время великий русский учёный Д.И.Менделеев «приложил руку» к созданию отечественного научного кораблестроения (адмирал С.О.Макаров и академик А.Н.Крылов), он воспитал основоположника науки о почвоведении В.В.Докучаева, учеником которого, в свою очередь, стал академик В.И.Вернадский - учёный и философ, чей вклад в русскую науку сопоставим с вкладом величайшего русского учёного М.В.Ломоносова. Усилия В.И.Вернадского не пропали даром - более пятидесяти лет успешно действует в составе Академии Наук Институт геологической химии (ГЕОХИ РАН), чьи работы имеют большое прикладное значение.

По словам президента, выйти из положения можно путём «реформирования» Академии наук, а «ключевой проблемой остаётся перевод системы управления наукой на современные, адекватные нашему времени, принципы. Сегодня именно из-за отсутствия профессионального менеджмента Россия теряет научные кадры и уникальные наработки, - не только, но, в том числе, и из-за этого. А по существу - кредитует за свой счёт другие страны, их науку и технологический потенциал» (подчёркнуто мной - В.Б.). В этом плане наука не одинока - современная «демократическая» Россия вносит большой вклад в повышение материального благосостояния «цивилизованных» стран.

С реформами, как показывает отечественная история последних лет, всё ясно, если надо что-то разрушить в «этой» стране, то начинается реформирование. Другое дело «менеджмент», оказалось, главные беды российской науки в его отсутствии, а не в нищенском её финансировании!

В чём же суть реформ? Ответ даёт сам президент: «Пора переходить от так называемого базового, целевого - к конкурсному планированию и финансированию науки. Менять экономику институтов РАН. Создавать гибкие и мобильные научные коллективы, увеличивая долю фондов в финансировании исследований, поощряя тех, кто способен эффективно использовать ресурсы и успешно конкурировать на мировом рынке идей, высокотехнологичных товаров».

То есть, Россия с её разрушенной экономикой должна продавать высокотехнологичные товары и торговать идеями (последнее уже успешно делается уехавшими за рубеж учёными).

На основании изложенного можно ожидать, что существующий в настоящее время Российский Фонд Фундаментальных Исследований, дающий возможность всё-таки как-то проводить эти самые исследования, становится совершенно ненужным ввиду необходимой перестройки институтов Академии фактически в отраслевые, практически уничтоженные за десять лет «демократических» реформ.

Наконец, президентом было сформулировано базовое требование к естественным наукам: «От исследований в сфере естественных наук требуется целостная система прогнозирования кризисных явлений, в том числе природных». Царь из известной сказки Л.Филатова не по этому ли поводу спросил: «Энто как же, вашу мать, извиняюсь, понимать?»

Говоря о финансировании науки, президент отметил: «...достаточно давно говорим о необходимости инвентаризации структуры и материальной базы науки. Фондовооружённость самой РАН сейчас на 40% выше, чем у остальной части госсектора науки, но эффективность использования финансов, площадей, оборудования, равно как и цели их использования, должны быть иными. В рыночной экономике наука не должна зарабатывать на аренде помещений, также как и высшая школа». Он отметил также, что «темпы коммерциализации науки пока крайне низки».

Следует отметить: а) «цели исследования должны быть иными» - таким образом, президент страны подчеркнул, что России не нужны фундаментальные исследования, а только - прикладные, дающие сиюминутную выгоду и прибыль; б) деньги, получаемые академическими институтами за сдачу части своих помещений в аренду, дают возможность удерживать их здания от разрушения.

И ещё одно небольшое замечание по поводу выступления президента: руководители «тоталитарного» советского государства отдавали себе отчёт в тех проектах, которые были жизненно важны для страны. Это - строительство мощных электростанций, создание тяжёлой промышленности, военной, атомной, ракетной техники, радиотехники, развитие авиации, флота, железнодорожного транспорта, строительство народного жилья.

Современное же «руководство» не выдвинуло ни одной крупномасштабной народно — хозяйственной или оборонной задачи, для которой потребовался бы потенциал Академии наук.

Вместо этого идут пустые разговоры по поводу современных задач, перехода к новым отношениям, коммерциализации науки, развития инфраструктуры, стратегической задаче науки (см. список «ключевых слов», представленный в самом начале статьи), имея в виду, как итог, разрушение науки и снабжение высококвалифицированными научными кадрам своих друзей из «цивилизованных» стран.

«СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ЗАДАЧА НАУКИ»

«Стратегическая задача науки — её интеграция с высшей школой... Существующая программа «Интеграция» кардинально не решает проблемы функционального объединения науки и образования...» (подчёркнуто мной - В.Б.).

Президент в качестве такого примера объединения науки с высшей школой привёл систему Жореса Алфёрова, получившего Нобелевскую премию за достижения, полученные отнюдь не в демократический период упадка страны, но немного вспомним историю вопроса об интеграции науки и высшей школы.

В ноябре 1946 года было принято Постановление Совета Министров СССР «О мероприятиях по подготовке специалистов по важнейшим разделам современной физики», где первым пунктом значилось создание физико-технического факультета в Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова. В 1951 году факультет был преобразован в Московский физико-технический институт (МФТИ).

Характерным отличием новой системы было использование для подготовки студентов так называемых «базовых институтов» - передовых научных учреждений страны, где студенты проходили практику и обучение уже со второго курса института.

За прошедшие 55 лет среди выпускников института насчитывается:

- 3 вице-президента Российской Академии наук;

- свыше 100 академиков и членов-корреспондентов РАН;

-          свыше 4 000 докторов наук;

-          свыше 8 000 кандидатов наук.

В апреле 2001 года Президиум Российской Академии Наук принял Постановление «Об интеграции науки и высшего образования при подготовке научных и инженерных кадров в Московском физико-техническом институте», в котором «система Физтеха» признаётся отвечающей задачам высшего образования в современных условиях, обеспечивающей реальную интеграцию науки и образования, заслуживающей всемерной поддержки и дальнейшего развития».

Теперь предположим, что система налажена, действует и институты выпускают специалистов, могущих работать как высококлассными инженерами, так и в науке. Куда пойдёт выпускник? В коммерческую фирму, которая с его приходом начнет делать деньги уже не из воздуха, а из «физического вакуума». Или он пойдёт на завод, цеха которого находятся в состоянии, напоминающем период блокады Ленинграда, или в научно-исследовательский институт, где люди, проучившиеся почти двадцать лет и защитившие две диссертации, имеют зарплату в два раза ниже (не умаляя значение этой профессии), чем дворник?

На вечере, посвященном 50-летию Московского физико-технического института в концертном зале «Россия» всем участникам выдавалось небольшое стихотворение, естественно, прославляющее Физтех и город Долгопрудный. Одно из четверостиший этого стихотворения звучит так:

Чтоб после локти не кусать, Чтоб сохранить Физтех для внуков, Вставай, физтех, пора спасать, Спасать Отчизну и науку!

НАШИ «РАКЕТОНОСИТЕЛИ»

Так назвал президент награждённых орденами и медалями 22 января 2002 года за победы «отечественной науки, культуры, в спортивных триумфах и экономических успехах нашего государства».

Награждая хирурга В.И.Шумакова, президент сказал: «У нас в стране немало редких технологий и столь же редких «штучных» специалистов. Их опыт сегодня востребован. И наша задача -создавать условия для его распространения по всей России».

В число «ракетоносителей», поднимающих престиж государства на невиданные высоты, были также и представители «творческой интеллигенции», которые превратили вручение наград в некое подобие известного в нашей стране «Поля чудес». Начало было положено режиссёром С.Дружининой, которая преподнесла подарки дочерям президента. Инициативу подхватил и «ракетчик», пожалевший, что не смог принести в Кремль ракету, чем вызвал несколько нервный смех присутствующих.

Были отмечены в Кремле также Жванецкий и Боярский. Последний всё время сидел в шляпе (по хасидской привычке?), которую нас учат считать «мушкетёрской», хотя мушкетёры в присутствии женщин шляпу всё-таки снимали.

В заключение церемонии президент отметил: «Я пусть государственные награды — только один из показателей, только один из критериев, если хотите, «коэффициента полезного действия» работы каждого из вас. Но этот показатель, эта работа, в конечном счёте, идёт на пользу нашего государства, всего народа России».

Всё это опять заставляет задать вопрос: «Зачем «демократической» России наука?»

Ответ на этот вопрос достаточно прост: для того, чтобы торговать не только сырьем, а на основе «профессионального менеджмента» снабжать «цивилизованный» мир высококвалифицированными, но достаточно дешевыми научными кадрами.

Видимо, по такому случаю и объявился в России беглый демократ, академик Р.Сагдеев, тем более, что практика составления списков еврейских учёных, желающих повыгоднее выехать из страны, появилась ещё при Л.Ландау.

И ещё один момент: обещанное в 2003 году повышение заработной платы учёным на 30% обернулось её увеличением на 10-15%, что, принимая во внимание рост цен, сводится к очередной «стабилизации» нищенского положения учёных. И, хотя президент объявил, что финансирование науки по сравнению с 2000 годом увеличилось в 2,5 раза, это «почему-то» совершенно не отразилось ни на качестве научного оборудования, ни на заработной плате учёных.

После всех президентских повышений заработная плата доктора наук в институте Академии Наук составляет: повременная зарплата - 2180 руб. плюс доплата за степень - 1500 руб., минус подоходный налог и профсоюзный взнос, в итоге получается 3217 руб. 20 коп. Как тут не вспомнить слова президента: «Четыре раза за три года повышался минимальный размер оплаты труда»?

Но это было до того момента, когда президент в преддверии выборов 2004 года озаботился состоянием дел в науке, чему было посвящено специальное заседание президентского совета.

Результат этой заботы налицо - январская зарплата 2004 года была задержана на 5 дней, а в феврале временно снижена.

В этой связи вспоминается анекдот, рассказанный Нобелевским лауреатом Ж.Алфёровым: Доктор медицинских наук вызвал сантехника, чтобы исправить соответствующие повреждения. Работа была выполнена где-то за 15-20 минут, после чего с доктора запросили 30 долларов. Удивлённый учёный сказал: -«Я не получаю такие деньги за столь короткое время работы». Сантехник ответил: «Я тоже не получал, когда был доктором физико-математических наук!» Смешно, правда?

Возникает при этом вопрос: о каком резком повышении экономического потенциала страны за счёт внедрения новейших научных разработок может идти речь, если средний возраст кандидатов наук - 53 года, а докторов - 61 год! ДЕЛО УСКОРЕННЫМИ ТЕМПАМИ ИДЁТ К ТОМУ, ЧТО УЖЕ ЧЕРЕЗ 10-15 ЛЕТ РУССКАЯ НАУКА ПЕРЕСТАНЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ!

Ещё один интересный момент. Перед очередными президентскими выборами 2004 года действующий глава государства в своей речи перед доверенными лицами не сказал ни одного слова о науке. Только в ответах на вопросы возник разговор о небольшой части прикладной науки - осетроводству.

Обеспокоенность положением в этой отрасли выразила Л.М.Васильева: «Сейчас ставится вопрос о приватизации научно-исследовательских центров рыбной отрасли. Отдать в частную собственность те функции, которые должно решать государство, я считаю, что это окончательно развалить рыбную отрасль» (выделено мной - В.Б.).

Президент ответил: «...Что касается приватизации научных заведений, то должен сказать откровенно, я об этом пока ничего не слышал... Если это наукообразие заключается только в том, чтобы те люди, которые сидят при этом, набивали карманы, то такие государственные учреждения нам не нужны. Но если они занимаются реальной научной деятельностью, то это другое дело. Но в любом случае правительство должно здесь навести порядок...»

На этом вопрос о перспективах развития науки в нашей стране на ближайшие четыре года был исчерпан.

К этому вопросу президент вернулся на заседании Совета по безопасности страны, сказав, что необходимо поддержать перспективные научные исследования, в первую очередь связанные с безопасностью страны, что не позволит превратить страну в сырьевого донора для других стран. Вроде бы всё правильно, но каким способом намечается это сделать?

Планируется ввести нечто вроде стипендий учёным, занимающимся этими проблемами в размере 20 тысяч рублей в месяц.

Отметим, что это составляет примерно 400 рублей, получаемых в советское время, то есть ту зарплату, которую получало абсолютное большинство докторов наук. Теперь же президент собирается облагодетельствовать только очень узкий круг учёных, которые, видимо, должны доказать ему личную преданность.

Таким образом, с одной стороны, этих стипендий будет мало, и от их получателей можно требовать лояльности по отношению к президенту, с другой стороны, это не решает проблемы развития науки, так как деньги на научное оборудование, как и в последние годы, практически выделяться не будут. С получением же этих денег произойдёт расслоение пока ещё нищенски единой научной среды на бедных и менее бедных, что не улучшит качество научных исследований.

Таким образом, можно сказать словами Высоцкого: Товарищи учёные, доценты с кандидатами, Кончайте ваши опыты...

P.S.. Здесь использованы материалы «Официального веб-сайта Президента Российской Федерации: Речи и выступления», а также «Проспект Московского физико-технического института (государственного университета)» - г. Долгопрудный, 2001.

НАУКА ЗАВТРА

Так следует назвать «сухой остаток» разговора Н.Сванидзе с министром образования и науки Андреем Фурсенко. Сванидзе отмечает, что министр — «представитель точных наук», а его отец — известный историк.

Подобные разговоры полезны тем, что позволяют понять цели и задачи, поставленные перед министрами путинского правительства страны.

ЧТО СКАЗАЛ МИНИСТР

Сванидзе: «Статус науки в нашей стране? На мой взгляд - это проблема очень острая...»

Министр: «Это — проблема общая в любой стране... У нас был момент в Советском Союзе, когда статус науки был очень высок. Он, кстати, был связан не столько с чисто научными достижениями, сколько с использованием их в различных областях, прежде всего, в оборонной...

Я не могу сказать, что сейчас наука отторгнута от общества... повышение конкурса в вузы... свидетельствует о том, что интерес к науке, образованию, он растёт... Есть две стороны: с одной - наука - это часть нашей культуры... а с другой стороны - это экономическая какая-то составляющая... В обществе нет доверия к тому, что наука способна улучшить нашу экономику... Если мы не сумеем продемонстрировать, показать, что действительно возможна экономика, основанная на знаниях, что... она способна улучшить наше благосостояние..., мы ничего не добьёмся, наука останется какой-то такой вещью, очень важной, но, точно, несущественной».

Сванидзе: «С чем связано доверие общества?»

Министр: «Оно связано с практикой... Сразу после перестройки... вопросы безопасности отошли на второй план... Показалось, что это не так важно... На первый план вышла экономика...Оказалось, что наука для этой экономики очень мало может дать... потому, что то, что мы создавали, оно создавалось не по рыночным критериям, у нас наука от рынка всегда была далеко. Кстати говоря, не только у нас...

Сванидзе: «Многие люди не верят не только в то, что наука способна дать благосостояние обществу, они не верят в то, что наука может дать благосостояние им самим и их семьям, то есть научная карьера не привлекает: мало платят, низок статус. Как решать эту проблему?»

Министр: «По нескольким направлениям. Во-первых, надо... помнить,., что статус - это субстанция материальная. У нас много говорят об утечке мозгов. Она не столь существенна, но важно то, что уезжающие люди зачастую возвращаются... Получая материальное благосостояние, они теряют статус. Российские учёные, уезжая за рубеж, в статусе, несомненно, теряют,., хотя приобретают материально. Сегодня мы должны сделать простую вещь: во-первых, стоит и будет всегда стоять вопрос, что государство должно поддерживать науку, особенно, науку фундаментальную, так же, как образование, это задача государственная. А с другой стороны, надо создавать условия, при которых бы знания стали источником благосостояния для тех людей, кто эти знания производит. И тут перед нами всегда будет стоять проблема: заниматься чистой наукой и иметь то, что можно иметь при государственной поддержке, или каким-то образом включиться в коммерциализацию своих знаний».

Сванидзе: «Раньше... доктор наук был обеспеченный человек... Сейчас - доктор наук, сам по себе, ну, доктор наук, доктор наук».

Министр: «Во-первых, понятие обеспеченности тогда и сейчас, оно немножко разное... То, что казалось обеспеченностью тогда -человек, имевший отдельную квартиру,., машину - это, вообще, уже считался очень обеспеченным человеком,., дача уже что-то такое, не запредельное, но близкое... Сегодня доктора наук машину и квартиру, как правило, имеют. Потребности другие... Другое дело, что их статусность, их благополучие не сравнимы с людьми, которые занимаются, например, бизнесом... Учёный должен иметь возможность повысить своё благосостояние, используя знания, используя интеллектуальную собственность, которая им создана... Мы должны создать нормальную систему, при которой знания являются частью экономики. Это не вся наука, но это должна быть важная часть науки... Есть составляющая фундаментальная, есть составляющая базовая, и туда рынок не надо пускать... А есть вторая составляющая, когда вот эти знания могут и должны выходить на рынок... Человек должен иметь право выбирать, он должен определиться, чего он хочет».

Сванидзе: «...Тема инноваций, высоких технологий... Мировой рынок высоких технологий... значительно превышает мировой ры—нок сырья... На этом мировом рынке... американцы оккупируют 60%, Сингапур - 6%, Россия - 0,5%... Как решать? Ведь нужен прорыв!»

Министр: «Что такое прорыв?.. В 3-4 раза увеличение, это прорыв?.. Это процесс, не только связанный с нашими знаниями,., процесс, связанный с построением соответствующей инфраструктуры. Нас на этих рынках никто не ждёт... Мы должны находить своё место на этих рынках... Мы должны, в первую очередь, ориентироваться на то, что является принципиально новым... Мы должны ориентироваться на наши конкурентные преимущества... Это достаточно высокая интеллектуальность общества, и на сегодняшний день она сохраняется. Это нестандартные подходы, которые у нас были и которые сохраняются в наших научных институтах... У нас есть отрасли, в которых мы имели и имеем огромные заделы - Космос, атомные технологии, нанотехнологии — сейчас очень модное направление... Мы должны понять, как эти заделы превратить в прорывы... В мире все страны, особенно сегодня, интересны тем, чем они отличаются от других... Глобализация она же всех выглаживает...»

Сванидзе: «Вы противник глобализации?»

Министр: «Что значит, противник? Это глупо - быть противником. Вы противник дождя или нет? Реальную ценность представляет то, чем мы отличаемся от других. Наша система образования, советская система, она отличается от других... Наши специалисты...несут уникальные знания, уникальность — в многодисципли-нарности, в необычности подхода, они нестандартны, у нас и образование и наука никогда не были прагматичными... Мы многое делали для собственного удовольствия... Интеллектуально лишнее нам надо сохранять и в образовании, и в науке... Наша задача -создавать условия, при которых эти приоритеты могли бы определяться, способствовать развитию этих приоритетов».

Сванидзе: «Разговор с Вами меня... умиротворил, повысил моё настроение...»

ЧТО СКАЗАЛ МИНИСТР?

Вопрос этот возникает после прочтения представленного выше (с небольшими сокращениями) интервью министра образования и науки Российской Федерации.

Попытаемся разобраться в сказанном. Попробуем сделать это в соответствии с принятым министром строем излагаемого материла.

1.   Статус науки был высок в советское время, что было связано, как считает министр, только с тем, что наука обслуживала оборону страны. Напомним, что Нобелевским лауреатами в это время стали П.А.Черенков, И.М.Франк и И.Е.Тамм; Л.Д.Ландау; Н.Г.Басов и А.М.Прохоров; П.Л.Капица; а в наше время за достижения, полученные ещё в советское время - Ж.И.Алфёров. Стали лауреатами за научные работы в области фундаментальных знаний.

Безусловно, чрезвычайно велики достижения советских учёных в целом ряде прикладных проблем, связанных как с атомной, ракетно-космической, авиационной, военно-морской, радиотехникой, так и в области разработки и создания новейших систем вооружений и целого ряда других технических приложений.

Всё это привело к тому, что государство выделяло значительные средства на развитие этих работ, что привело и к тому, что статус и заработная плата занятых в этих отраслях учёных были велики.

Теперь же, когда в демократическое время было закрыто огромное количество отраслевых научно-исследовательских институтов, ставится вопрос о повышении доверия к науке, способной увеличить благосостояние страны. То есть, только другими словами, ставится задача — «наука должна стать производительной силой», хотя, несколько перефразируя Мичурина, можно сказать, что мы не можем ждать милостей от науки после того, что с нею сделали.

2.   Министр признаёт, что советская наука, да и не только советская, но наша наука особенно, была далека от рынка, но близка государству и его интересам.

3.   Действительно,  в  советское время доктор наук  (вместе с семьёй) был обеспеченным человеком, получая заработную плату (без учёта премий и договорных работ) на уровне 400 рублей, что по современным ценам составляет более 20 тысяч рублей. Такие деньги президент обещает сейчас только чрезвычайно ограниченному кругу учёных.

Теперь, по словам министра, статус учёного есть величина материальная, а из приведённых им примеров следует, что чем ваше статус, тем меньше зарплата, и наоборот.

Действительно, многие доктора наук имеют сейчас автомобили («Жигули»), квартиры и дачи, но вспомним, что средний возраст докторов наук в России составляет 61 год, и спросим: «А когда же всё это было приобретено?» Ответ простой - в советское время.

И, если говорить о том, что потребности (и возможности) были тогда другими, то это совершенно правильно - современный доктор наук на свои 3-4 тысячи рублей еле может содержать себя, а не семью.

Теперь о двух сторонах науки: о науке фундаментальной и прикладной. Первая не должна быть связана с коммерцией, а должна поддерживаться государством, но государство пока не имеет таких стремлений.

Вторая её сторона: наука прикладная должна обеспечить усиленное развитие экономики и принести учёным большие барыши, но каким образом? Продажей из-под полы полученных достижений за рубеж?

4.   О высоких технологиях: Россия должна предпринять огромные усилия для восстановления уникальных производств и поставки изготовленных образцов на рынки, с которых мы сами добровольно ушли, считая, в частности, что «у России врагов нет».

Правда, «вдруг» и совершенно неожиданно для правителей страны (после множества кровавых событий) выяснилось, что враги у России всё-таки есть, но невозможно назвать их по имени в связи с тем, что это нанесёт удар по личной дружбе президента страны с мировыми лидерами и не позволит ему красоваться среди них.

5.   И немного о глобализации: «почему-то» в странах Европы достаточно сильно развито движение антиглобалистов, они что, нелюбят дождь? Наш министр сам признаёт, что глобализация «всё выглаживает», а мы должны эксплуатировать свою уникальность. Поэтому можно не быть ярым противником дождя, но не позволять себя мочить (в любом смысле этого слова).

РАЗГРОМ

Ниже речь пойдёт не о произведении Александра Фадеева с таким названием, которое на протяжении многих лет изучали в советской школе.

Речь пойдёт о состоянии научных организаций и науки в целом после осуществления очередных «реформ», предложенных Министерством образования и науки, суть которых изложена в документе под названием «Концепция участия Российской Федерации в управлении государственными организациями, осуществляющими деятельность в сфере науки (фрагменты проекта)». Документ предложен организацией, призванной блюсти права научных учреждений и обеспечивать возможность их плодотворной работы.

Текст этой концепции со столь затейливым названием был опубликован в газете «Поиск» № 38 от 17 сентября 2004 года.

При этом обратите внимание, речь будет идти, в основном, не о повышении эффективности научных исследований, а об управлении научно-исследовательскими организациями с выгодой для министерства.

Можно много говорить о малой эффективности современной науки Российской Федерации, но то, что эта бывшая советская наука имеет целый ряд достижений мирового уровня, никто не посмеет отрицать.

Приходится только удивляться, что при нищенском финансировании со стороны государства научных исследований эти «упёртые» учёные, не покинувшие «эту» страну, ещё продолжают начатые ещё при советской власти программы исследований, которые в своё время позволяли обеспечивать, в первую очередь, обороноспособность страны.

Безусловно, речь не идёт о достижениях экономической науки, которая никогда наукой в нашей стране не была, а сейчас представляет угрозу безопасности и целостности страны.

Речь идёт о научных разработках, созданных трудом учёных многих коллективов, от которых в настоящее время с большой помощью «экономистов» остались рожки, да ножки.

Но и сложившееся положение дел таит в себе опасность для наших «друзей» по совместной борьбе с международным терроризмом в интересах страны — международного жандарма, опасность того, что так затягивается окончательное превращение нашей страны в сырьевой придаток «цивилизованных» стран.

Видимо, на исправление этого положения и направлена «Концепция», основные положения которой будут изложены ниже.

Но сначала — немного о том «русском» языке, на котором эта Концепция написана.

ОНИ  «ХОЧУТ»...

Когда читаешь документ, то создаётся впечатление об авторах, что «они хочут образованность свою показать». Вот только несколько примеров:

-          В разделе, где говорится о том, что государственный сектор науки не оптимален, приводится один из показателей: «отсутствие (недостаточная значимость) в составе государственного сектора науки ряда принципиальных элементов,  обеспечивающих функциональную и территориальную целостность национальной инновационной системы».

-          В разделе «Рационализация состава государственного сектора науки по уровням бюджетной системы»  говорится, в частности: «...на федеральном уровне должна обеспечиваться территориальная сбалансированность элементов национальной инновационной системы с позиций ограничения диспаритетов в развитии российских регионов».

-          «В среднесрочной перспективе по мере изменения институциональной среды, развития инновационной инфраструктуры и завершения  мероприятий,   предусмотренных  дополнительными критериями...,   планируется   осуществить  разгосударствление большей части организаций, соответствующих дополнительным критериям, а также отдельных организаций, отвечающих основ ным критериям».

Представляете, как бы звучало, сделанное в духе авторов Концепции, утверждение учёного-гидродинамика, исследующего движение вихревого кольца в неоднородной по плотности жидкости: «Вортексный ринг мувится в стратифицированной флюиде».

И уже совсем недопустимым для людей, причисляющих себя к категории чиновников, управляющих наукой, употребление таких терминов, как, допустим, «порядка 70%»

ИСХОДНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ КОНЦЕПЦИИ УНИЧТОЖЕНИЯ

Концепция «определяет основные цели, задачи и принципы государственной политики Российской Федерации в сфере оптимизации размера и структуры государственного сектора науки

для эффективности исполнения публичных полномочий». Всё понятно?

И далее даётся пояснение, как Российская Федерация в лице своих чиновников собирается участвовать не финансовом обеспечении и повышении роли науки, а в управлении научными организациями с личной чиновничьей пользой: «Под участием Российской Федерации в управлении государственными организациями для целей настоящей Концепции понимается осуществление федеральными органами исполнительной власти полномочий по управлению государственными организациями и распоряжению их имуществом (акциями) (в т.ч. разгосударствление указанных организаций и/или изменение их организационно-правовых форм) в объёме и в порядке, установленном законодательством Российской Федерации». Что надо понимать так: приглянулось какой-то фирме или частному лицу здание какого-нибудь НИИ, эту организацию можно приватизировать вместе с её имуществом и организовать в здании, допустим, очередное казино или VIP-салон.

Это повысит материальное благосостояние чиновников и избавит их от постоянных и назойливых просьб этих самых учёных обеспечить им условия для работы и возможность прокормить семью, позволит обеспечить основной принцип нового этапа приватизации: «Всё моё - моё и всё твоё - моё».

Концепция состоит из шести разделов.

«В первом разделе проводится анализ текущего состояния дел в сфере функционирования государственных организаций науки и управления такими организациями, выявляются основные проблемы государственного сектора науки».

После этого приводятся некоторые результаты, отражающие деятельность демократического государства в области науки за период с 1990 по 2003 г. За этот период сократилось количество:

проектных организаций — в 7.8 раза;

конструкторских бюро - в 3.6 раза;

научно-технических подразделений на промышленных предприятиях — в 1.8 раза.

На фоне уничтожения отраслевых научно-исследовательских и проектных организаций вырос процент институтов академий наук, имеющих государственный статус (21,4% в общей структуре научных организаций по сравнению с 6% в 1990 году).

Отметим, что в 90-е годы прекратили своё существование 800 институтов, и когда говорят, что снижение численности учёных позволит сократить малоценные исследования, то при этом забывают, что при современном состоянии науки существенного прорыва в ней можно добиться только мощными, хорошо организованными коллективами.

Уничтожение отраслевых институтов привело к тому, что «роль внутрифирменных научных организаций крайне мала... их удельный вес в общем количестве научных организаций страны в 2002 году составил 6.5%. В странах с развитой рыночной экономикой внутрифирменной наукой выполняется основной объём научных исследований и разработок: 65% в странах ЕС, 71% — в Японии, 75% - в США. В России в общем объёме затрат на исследования и разработки доля внутрифирменной науки составляет всего 6%». За рассматриваемый период снизилось число высших учебных заведений, в которых ведутся научные исследования (40% от общего количества). И «вновь созданные частные вузы практически не занимаются научно-исследовательской работой» (выделено мной - В.Б.).

«Концепция» продолжает список наших демократических побед: «Значительная часть НИИ и КБ не имеет собственных опытных и экспериментальных производств». К этому следует добавить, что те НИИ и КБ, которые в советское время имели развитую опытно-производственную базу, теперь её потеряли из-за низкой заработной платы работников.

Далее: «Научные организации располагают устаревшей материально - технической базой и проявляют низкую инвестиционную активность. В составе основных фондов научных организаций доля машин и оборудования старше 11 лет составляет более 42%... Почти 20% вычислительной техники научных организаций возрастом от 6 лет и старше».

Здесь также нечему удивляться, так как при резком сокращении финансирования научных работ у институтов не хватает средств на поддержание материально-технической базы, и всё чаще экспериментальные работы заменяются численным компьютерным моделированием физических процессов.

В результате, «около трети финансовых поступлений научных организаций всех форм собственности составляют поступления от непрофильной деятельности», то есть научные организации должны или сдавать в аренду свои помещения, что позволяет хотя бы получать средства для поддержания зданий в приличном состоянии, или заниматься разного рода коммерческой деятельностью.

«Концепция» отмечает: «Сохраняется недостаточная патентная активность научных организаций». Действительно, в советское время, когда изобретатель получал премию за изобретение, не тратя ни копейки за подачу и рассмотрение заявок, таковых подавалось в 10-15 раз больше, чем их подавалось, допустим, в 1995 году. Итог «реформирования» патентного дела налицо!

В заключение раздела делается вывод: «...государственный сектор науки не оптимален...»

Во втором разделе «Концепции» «определяются цели, задачи и принципы участия Российской Федерации в управлении государственными организациями науки» (выделено мной — В.Б.).

В остальных разделах (3-6) «Концепции» раскрываются её истинные цели:

определяются условия сохранения организаций в составе государственного сектора науки;

определяется механизм разгосударствления организаций науки;

определяются условия принятия решений о прекращении участия государства в управлении (следовательно, финансировании) государственными организациями науки;

«обозначаются основные направления трансформации государственного сектора науки и его перспективный облик».

ПЛАН УНИЧТОЖЕНИЯ

«Оптимизация государственного сектора науки... предполагает его существенную трансформацию по следующим направлениям»:

«Сокращение числа федеральных организаций науки в сочетании с их укреплением».

Передача «части государственных организаций из федеральной собственности в собственность субъектов Российской Федерации».

«Оптимизация организационно—правовых форм государственных организаций науки» которая предусматривает:

а)  «преобразование государственных унитарных предприятий в акционерные общества»;

б) «значительное сокращение числа государственных учреждений путём их объединения, ликвидации и приватизации. Количество бюджетных учреждений в сфере науки должно сократиться к 2006 году примерно до 800 (на 40%)» (выделено мной - В.Б.).

«В целом, с учётом приоритетных задач социально-экономического развития Российской Федерации федеральный сектор науки к 2008 году должен включать в себя порядка 400-700 организаций, обеспечивающих результативную и бюджетно-эффективную реализацию функций государства в сфере науки. Исследовательское «ядро» государственного сектора науки составят 100-200 передовых научных организаций, а инфраструктурную компоненту государственного сектора науки — примерно 300-500 организаций».

По поводу «Концепции» заместитель председателя Совета профсоюза работников Российской Академии Наук А.Миронов сказал: «Речь идёт о планах окончательного развала российской науки путём лишения институтов государственного финансирования. Скажу даже больше: упомянутая концепция противоречит национальным интересам, страна в результате её реализации потеряет обороноспособность. Предлагаемый нынче путь десять лет назад уже прошло большинство отраслевых предприятий. И что, разве кто-то из акционированных НИИ вырос в солидную фирму? Я таких примеров не знаю, зато многие организации позакрывались, теперь там торгуют телефонами и обменивают валюту. Разве мы не понимаем, что многие научные учреждения РАН находятся в престижных точках российских городов, их здания интересны для бизнеса и будут раскуплены в мгновение ока?!...

Прошлогоднее повышение зарплат давно съедено инфляцией, а нынешней осенью Минфин выступил против индексации окладов в 2004 году. Многие федеральные научно-технические программы финансируются значительно скромнее утверждённого ранее бюджета... С 1996 года, когда вступил в действие Федеральный закон «О науке», на финансирование этой отрасли должно направляться не менее четырёх процентов госбюджета. Однако фактически это требование ни разу (!) не выполнялось» («Вечерняя Москва», 7 октября 2004).

Следует отметить, что предложенный план окончательного уничтожения русской науки столь чудовищен, что некоторые учёные даже сомневаются в возможности его осуществления, считая Концепцию пробным камнем, брошенным в общество с целью посмотреть на его реакцию.

Возможно, это и так, но, скорее всего, это очередной шаг навстречу друзьям правящего режима России с целью убедить их в отсутствии уже в ближайшем будущем угрозы для них в восстановлении позиций России как Индустриальной Державы.

ПРИЛОЖЕНИЕ 4

 ОТЗЫВ 1:

на книгу В.И.Бояринцева «Еврейские и русские учёные: мифы и реальность»,  Москва,  «ФЭРИ-В»,  2001.

«Книга попала ко мне случайно. Однако, после первых страниц оторваться от чтения не смог и читал до глубокой ночи, как захватывающий детектив.

Значит ли это, что указанная книга бестселлер? Конечно пет, так как для её глубокого понимания нужно быть инженером или техником, хотя суть системной травли русских учёных уловить сможет и человек со средним образованием.

В изложении материала чувствуется рука учёного, глубокая аргументация фактов, их масштабный анализ в ретроспективе и современности.

Академизм в изложении со ссылками па источники начисто лишает книгу журналистского пафоса, что придаёт материалу убедительность и напрочь лишает оппонентов возможности обвинить автора в антисемитизме.

На наш взгляд, автору наиболее удались по стилю и глубочайшему уважению к личности Великого учёного статья о Д. И. Менделееве. Эта статья пронизана таким страстным патриотизмом, что невольно убеждаешься в том, что великие духовные ценности, на которых воспитано военное и послевоенное поколение советских людей, которые сперва думали о Родине, а потом о себе, возвращаются.

Быть может, подобные книги помогут студентам, которые не разучились самостоятельно мыслить, самим сделать выводы об истинном величии своей Родины и гениях науки, прославивших её. А, главное, помнить о том, что мы не Иваны, не помнящие родства.

Хочется от всей души пожелать В.Бояринцеву продолжить творчество в выбранном направлении. Это очень нужно России».

А.В.Мышаков, выпускник МВТУ им.Баумана, февраль 1958,

Советник государственной службы 1-го класса.

Напечатано в газете «Время» (партия «Народная воля»).

ОТЗЫВ 2:

О том как евреи из своего круга (и лиц, женатых на еврейках) делают гигантов мысли, хорошо известно. Клинический случай в этом отношении аккуратно описал доктор физико-математических наук В.Бояринцев, анализируя научную биографию Эйнштейна. После почти 100 лет всемирных завываний о «гении человечества» выясняется, что «всё гениальное, сделанное Эйнштейном, сделано не им» ».

А.Н.Вейссенберг, г.Реутов. Напечато в газете «Дуэль» № 48, 2001.

ИЗ ОБРАЩЕНИЯ РУССКИХ УЧЁНЫХ К ЕВРЕЯМ РОССИИ

Евреи и все те, кто имеет право быть гражданином государства Израиль!

Мы обращаемся к вам в связи со 100-летием со дня оформления сионистского движения и хотим в связи с этим выразить свое неприятие этому движению, как реакционному, античеловеческому и расистскому, что в своё время признала и ООН.

Столетний путь сионизма — это путь еврейства к достижению власти над миром через потоки крови и слёз, горы человеческих жертв, геноцид, моральную и нравственную деградацию народов, над которыми вы путём интриг, подкупа, обмана и прямой агрессии устанавливали власть «еврейского кошелька».

Ещё несколько лет назад, в своём благодушии, мы полагали, что вы обладаете нормальными человеческими качествами: благодарностью, добросердечием, стремлением жить в мире с другими народами. Но время показало, что мы жестоко ошибались.

Используя захваченные вами средства массовой информации, вы сеете вражду между народами, населяющими Россию, разжигаете межнациональную рознь, стараясь свалить издержки ВАШЕГО ПРАВЛЕНИЯ (и в бывшем СССР и сегодня в России) на Русский народ.

Через все средства массовой информации вы тщитесь доказать, что сионизм — всего лишь стремление евреев жить на своей «исторической родине» — в Израиле.

Нет, теперь мы знаем, что СИОНИЗМ - ЭТО СТРЕМЛЕНИЕ ЗАХВАТИТЬ ВЛАСТЬ НАД ВСЕМ МИРОМ, а Израиль — всего лишь то место, где вы рассчитываете в случае чего отсидеться.

В безмерной наглости своей вы не только оплёвываете наши святыни, калечите души наших детей и внуков прославлением культа секса, насилия и продажности, но даже наше естественное стремление жить в соответствии с мирными традициями наших предков называете «русским фашизмом».

Мы проанализировали ваши действия и заявляем: режим, установленный нами в России, является ЕВРЕЙСКИМ ФАШИЗМОМ.

Не обольщайтесь. Мы создадим мощное, смертельное для вашей системы, АНТИОРУЖИЕ, и тогда действительно свободные народы вздохнут полной грудью, ощутив красоту нашего мира, очищенного от самой мерзкой и грязной власти — власти денег.

Мы уже восстанавливаем истинную историю человечества, искажённую вами для захвата власти. Мы найдём способы раскрыть глаза нашим людям, нашим детям и внукам, всем другим народа на то, что нет ничего омерзительнее вашей бездуховной власти.

Мы говорим вам: СИОНИЗМ НЕ ПРОЙДЁТ!

Бегунов Юрий Константинович, доктор филологических наук, профессор,

Воронов Юрий Александрович, доктор биологических наук, профессор;

Алексеев Николай Петрович, доктор биологических наук, профессор;

Барабаш Владимир Ильич, доктор медицинских наук, профессор;

Бутовская Людмила Борисовна, журналист, член-корреспондент МСА;

Кашинов Валентин Владимирович, доктор технических наук;

Моисеев Александр Владимирович, кандидат технических наук, доцент;

Попов Владимир Федотович, полковник, редактор газеты «Славянин»;

Протасов Борис Иванович, доктор биологических наук, профессор;

Сергеев Василий Васильевич, профессор МСА.